— Чепуха я не верю, что вам пишут на стене: "Мы хотим убить человека".
— Нет. Не так. Мне пишут, что хотят назначить встречу с наемником. Я отправляю его на встречу. Процент, который платят мне всегда один и тот же.
— Но разные люди стоят разных денег. Откуда вы можете знать, сколько вам причитается от суммы заказа?
— А вас так легко не проведешь, — усмехнулся Рантцерг, — мой человек ходит на эти встречи.
— Вам что-то известно? Скажите мне или я найду способ вас уничтожить.
— Вот то же самое мне сказал моей заказчик. Я между двух огней, дорогая баронесса.
— Кто он? — требовательно спросила Сав.
— Почему же — он?
У Авеиль вспыхнула в голове догадка.
— Я все поняла. Можете ничего не говорить.
До баронессы дошло, кто пытался в этот раз ее убить. Она стала лихорадочно соображать, как ей следует поступить — ответить на удар, или выждать? Герцогиня Джоку была одной из тех фигур, за которыми Авеиль издали наблюдала. Она понимала что та не так проста, но ничем не разу не выдала себя, и Авеиль решила, что ее интересы никак не пересекаются с интересами Джоку. А вышло — иначе.
А пока она размышляла, события в Мэриэге приняли неожиданный оборот. И они являлись продолжением происшествия у Болтливой стены. Кафирия решила предпринять еще одну попытку, — ей помог случай.
Едва оправившись от потрясения, вызванного покушением невестки, Тамелий был вынужден выдержать новое испытание. Дела в провинциях уже давно требовали от него вмешательства. После побега герцогини Брэд, шпионы короля долго искали ее в герцогстве Сенбакидо, но по поступившим сведениям, ясно было только одно — интриганка Брэд укрылась в мятежном Гэродо. Тамелий хотел сразу послать туда своих людей, но на какой-то момент его отвлекли другие заботы: сначала эти странные события в Гартуле, теперь вот Фэлиндж. Наконец-то, он приступил к воплощению своего давнего плана захвата Гэродо.
Первым делом надо было заменить Турмона, во что бы то ни стало. Нельзя идти с войной на мятежников, когда твоей армией управляет один из них. Аберин Бленше был подходящей кандидатурой на этот пост, хотя кое-кто поговаривал, что он общается с неберийцами. И все же, он был самым приемлемым человеком, способным усмирить восставших.
Сложность состояла в том, что должность коннетабля принадлежала Турмону пожизненно. Ему жаловал ее прежний король, и это было закреплено его указом. Оспорить волю своего отца Тамелий не мог. И теперь искал выход, призвав на помощь хитроумного Локмана. Надо было найти ловкий способ для замены. Но пока они думали, судьба решила подыграть им.
Герцог Турмон, некогда так беспокоивший короля, перестал представлять угрозу. По Мэриэгу разнеслась волнующая новость-
коннетабль находится при смерти. Этого сильного и физически крепкого человека свалило с ног не мечом и не стрелой, а самой обыкновенной простудой. Пережив много испытаний, перенеся суровые условия в походах, он вдруг неожиданно расхворался в домашней обстановке. Коннетабль всегда питал недоверие к лекарям, обращаясь к ним в случае крайней необходимости. Сухой кашель показался ему недостаточно важным поводом, чтобы беспокоить докторов. Но кашель вдруг развился в серьезное воспаление, которое с жаром мгновенно унесло жизнь непокорного герцога.
Первым королю сообщил радостную новость Локман, сияя своей самой ослепительной улыбкой. Король был особенно милостив в этот день. Смерть заклятого врага его взбодрила.
Радуясь, что коннетабль больше не командует его войском, король предвкушал победу. И тут случилось непредвиденное.
Неберийцы оплакивали своего вождя, устроив ему пышнее похороны, повозка с телом коннетабля направлялась к Золотым воротам, откуда собирались ехать по Стекольной дороге. Тело герцога везли в его поместье Бендир, чтобы похоронить в семейном склепе. Одетые в цвета коннетабля всадники сопровождали его в последний путь.
Авеиль Сав даже не предполагала, что в этот день судьба пошлет ей самое настоящее испытание. Она, как ни в чем не бывало, поехала в Белый Город с обычным визитом. Сама баронесса занимала дом в Синем Городе. Ее карета въехала в коридор, соединявший четыре городских квартала необычно переполненный людьми. Все как будто ждали чего-то.
Люди так сгрудились вблизи Золотых ворот, что не было никакой возможности проехать в них.
Кучеру пришлось остановить карету. Вскоре показалась траурная процессия. Ближайшие и самые преданные коннетаблю люди, командиры, служившие много лет под его началом, знатные дворяне, большей частью неберийцы, ехали верхом, следуя за повозкой запряженной четверкой вороных лошадей. В двух каретах ехали вдова и дочь Турмона.