— Едем туда немедленно, — сказал Тапроди.
— Не думаю, что это удачная идея. Вы попадете в свару. Лучше вам оставаться здесь. Мы сами разгоним людей.
— Вот так чудеса — неберийцы волнуется о нашей безопасности! Мы не будем сидеть сложа руки, — возразил Тапроди.
— Он прав, — ответила Авеиль, — нам сейчас лучше не появляться в столице. Неберийцы быстрее справятся с ситуацией.
— Нет, вы только подумайте, — усмехнулся Диэгр, — мы будем прятаться за спинами неберийцев. Мне это не по нутру. Скоро мы с ними ужинать вместе будем.
— А в этом что-то есть, — холодно ответил Бленше, — не вижу ничего хорошего в том, что лучшие люди Ларотума враждуют друг с другом, тогда как им следовало бы подумать о других врагах.
Граф, отвесив поклон, вышел из храма и сев на коня поспешил в город.
Беспорядки продолжались. На дома мадариан, живущих в Синем Городе, устроили нападения. Городская Стража уже начала подавлять волнения. Многие были убиты и ранены, многих смутьянов арестовали. Но у Золотых ворот все еще толпился народ, словно выжидая чего-то. Теперь уже на самого графа и его друзей ополчилась толпа. Кто-то выкрикнул, что он — предатель, спас бонтилийку от расправы — и люди, озверев, бросились на всадников. Королевские стражники усмиряли людей: одни размахивали алебардами, другие напирали на толпу с копьями. Бленше кричал людям, что неберийцы не желают кровопролития. Графа кто-то в давке ударил, прорубив чешуйчатую кольчугу клинком, и нанес вслед за этим еще несколько жестоких ударов.
— Предатель, — это были последние слова услышанные им. И долго потом, в бреду, он спорил с кем-то, говоря, что он не предавал движение неберийцев, что он всего лишь защитил женщину…кто-то черный и липкий душил его в этом холодном бреду, уводя в мир теней.
Город успокоился и затих лишь к утру.
— Снова мы пустили им кровь, — прошептал, злорадно поблескивая глазами, Асетий. Он смотрел, как могильщики собирают в повозки тела убитых и растерзанных людей, чтобы вывезти их за город на кладбище. Многие жители ходят по улицам, разыскивая близких.
И никто не мог подумать, что это городское восстание было спровоцировано ради одной единственной цели — завладеть артефактом с шеи баронессы Сав. Второй раз Кафирия Джоку потерпела поражение — камень бонтилийки упорно не давался ей в руки.
Неберийцы едва не подняли под свои знамена половину города. и едва утихли эти волнения….
Требовался новый коннетабль. Король уже подумывал, кого назначить на этот пост, склоняясь в своих предпочтениях к графу Бленше, про которого были лестные отзывы — он хорошо проявил себя в последней войне в Синегории, и многие люди утверждали, что он толковый и талантливый командир, который пользуется уважением у подчиненных. Но едва утихла новая буря, как королю доложили, что граф Бленше не сможет возглавить армию. Кто-то нанес ему тяжелые раны в той свалке.
Аберин Бленше был человеком с твердыми принципами. Если он служил королю — значит, он служил королю. Но выше этого была его вера в неберийцев. Его учитель и друг Турмон много раз пострадал на посту коннетабля за свои убеждения. Бленше не считал, что нужно действовать открыто, он решил, что надо быть гибче и использовать удобный момент. Когда в его руках окажется армия, придет его час — он кое-что сможет. У их партии много сторонников. И рано или поздно они свергнут ненавистную власть дарбоистских жрецов, заставят короля пойти на уступки.
Строя далеко идущие планы, этот решительный и умный воин-стратег не учел одного — фактора случайности. Точнее он не ждал удара оттуда, откуда он пришел.
Может, это лукавая Тьюна подмешала ему в вино колдовского зелья. Или ветер принес дым от шабаша ведьм, но вот однажды встретив бонтилийку, о которой ходило много противоречивых слухов, бонтилийку — в недавнем прошлом — любовницу Аров-Мина, женщину с непонятным прошлым, он, не раздумывая, записал ее в стан врагов. Ведь она служила мадарианам.
Бонтилийка для всех оставалась загадкой: приехала одна, купила красивый и большой дом в Синем Городе. Стала появляться с завидной регулярностью во дворце. Ее представил ко двору посол Касим, она всем понравилась, подружилась с Мироладом Валенсием, Советником Локманом, графом Нев-Начимо. И вскоре, как-то само собой, она так слилась с остальными придворными, что никому и в голову не приходило, что она тут чужая.
Ночью, возле Болтливой стены что-то пробежало между ними. Запах? Магия? Судьба? Авеиль Сав смутила разум графа Бленше своим нежным взглядом, в котором была невысказанная просьба о помощи.
Попав под странную и необъяснимую власть Авеиль, он пробовал сопротивляться, но она оказалась сильнее. Второй раз он невольно встал на пути у ее убийц.