— Несомненно, так и есть. Его величество опирается на верных людей, в этом залог его успеха. Как говорится: "Зверю — чаща лесная, рыбе — океан, птице — небеса, а чистому сердцем — весь мир", — спокойно процитировал я изречение, увиденное мной в крепости бионитов, — и я добавлю к этим прекрасным словам: верные слуги — доброму господину.
Кроуберг внимательно посмотрел на меня.
— Вы приехали из Анатолии?
— Да, я приехал оттуда.
— Тогда вы знаете о том, что там происходило.
— Я хорошо осведомлен о многих событиях.
— Почему получилось так, что вам — чужеземцу — король доверил судьбу королевства, и это случилось после возвращения его семьи в Номпагед из плена, как говорят.
— Я давно завоевал симпатии и доверие короля, но вы сами понимаете, что будь я обычным человеком, такое мне никогда бы не удалось.
Кроуберг кивнул, выражая согласие.
— Если бы за мной не стояли люди столь могущественные, чтобы поддержать меня, то я бы никогда не осмелился претендовать на такую роль.
— Кто же эти люди?
— Неужели вы не догадались до сих пор? Только рыцари ордена бионитов могут располагать достаточной силой, чтобы вершить судьбу других государств — это то, о чем мечтал магистр Додиано.
— Но магистра убили, не взирая на его могущество.
— Верно.
— Его убили те, кому он доверял.
— А я слышал другую версию тех событий. Говорят, что его убил чужеземец.
— Никто не знает этого наверняка.
— А вам — откуда все известно? Вы были там?
— Нет, я обращаюсь к простой логике, мой друг. После смерти магистров власть в ордене, странным образом, перешла в руки женщины. Не хочу никоим образом умалять достоинства герцогини. Напротив, беседы с ней доставляли мне подлинное удовольствие.
— Так вы знаете герцогиню Джоку? — спросил Кроуберг.
— Более чем. Она — умнейшая женщина, хотя всего лишь женщина. Наверное, было ошибкой уступать ей власть, как будто в ордене не нашлось достойных мужчин.
Кроуберг молчал. Но он явно испытывал напряжение.
— Магистр Додиано был исключительной фигурой, его план по распространению влияния ордена на двух материках гениален и прост по сути, второго такого магистра нам еще поискать, но…в некоторых вопросах он, увы, оказался недальновиден, так же как и магистр Френье. А он уж точно не был глупцом. Но женщины, нам, мужчинам, всегда кажутся наименее опасными соперниками, нас обманывает их слабость. И вот, чего мы добились, благодаря своему пренебрежению к ним: женщина — магистр ордена! Вас это не удивляет?
— Почему это должно удивлять? Насколько мне известно, магистр ордена Белого Алабанга также женщина. Ей покровительствует сам король.
— Вот это и кажется странным. Мы живем в мире воинственном и грубом. Женщины созданы нам для удовольствия. Кафирия Джоку слаба, но она оказалась умнее и проворнее всех мужчин в ордене.
— Все сочли ее достойной. Мы принесли ей присягу.
— Вы хоть раз в своей жизни видели эту особу?
— Нет.
— А я хорошо ее знаю. Тут не обошлось без хитрости, коварства и магии.
— Но ведь герцогиню Джоку выбирал совет Десяти! — возразил с негодованием Кроуберг.
— Я знаю, как герцогиня Джоку на самом деле добилась своего положения, — сказал я, — она убила магистра Френье, и завладела мощным артефактом, настолько сильным, что даже магистр Леон не смог ее обойти, а после магистра Додиано он был самым сильным, самым достойным претендентом на роль Верховного магистра.
— Откуда вам столько известно?
— Я просто наблюдал за ней. В свое время магистр Додиано принял тайное решение, чтобы его эмиссары в разных странах не зарывались и проводили политику ордена, а не свою личную, создать что-то вроде тайных наблюдателей, которые бы стали ему сообщать о реальном положении дел.
— Вот как, — нахмурился Кроуберг.
— В настоящее время орден может расколоться на две части, потому что магистр Леон хочет получить корону Бионо. Скоро у него появится такая возможность. Те из нас кто обладает здравым смыслом и чутьем на успех, сделают правильный выбор и поддержат его. Нам следует выбрать себе настоящего магистра.
— О какой возможности вы говорите?
— Той, что способна противостоять силе артефакта магистра Джоку.
— То, о чем вы говорите, как раз верный способ утратить силу нашей организации, раскол вреден нам — сказал Кроубер.
— Но по-другому невозможно — Джоку предала нас. Ее власть основана на силе артефакта, ничего другого за ней не стоит.