— Берегите их, прошу вас, это последнее, что связывает принцессу с домом.
— Обещаю вам, что с ними ничего не случится. После того как испробую их на шкатулке, я постараюсь найти способ вернуть их Гилике.
— Мне давно следовало это сделать, — посетовала преданная няня.
Я вернулся в Мэриэг и решил нанести визит сначала барону Товуду. Я пришел на улицу Цветов, сразу узнав гостеприимный дом, в котором мне так часто доводилось видеться с маркизой Фэту, и, испытывая самые смешанные чувства, велел доложить обо мне слуге, открывшему дверь, как о старом друге, назвав свое первое имя — Жарра. Я думаю, что Товуд мог и не помнить его. Ведь меня больше знали под именами баронет Орджанг и граф Улон. Я не был уверен, что он захочет принять меня. Но слуга попросил обождать, и вскоре вернувшись, он провел меня в комнату. Товуд не сразу узнал меня. Он некоторое время всматривался в мое лицо, но вот узнал! Его глаза заблестели.
— А борода, между прочим, вам к лицу! — весело сказал он.
По его лицу расползлась широченная улыбка. Меньше всего я ожидал, что Товуд обрадуется мне.
Но искренняя радость на его лице обескуражила меня. Он раскрыл объятия и пошел навстречу. А я собирался убить его!
Я ничего не мог понять! Что это? Гипноз, которому Кафирия подвергла Товуда? Он так искусно притворяется? Что?
Товуд никогда не казался мне столь изощренно хитрым человеком, чтобы играть какую-то роль, но я мог жестоко в нем ошибаться. И все-таки, я не ошибся. Вскоре все прояснилось.
— Барон Товуд прежде, чем признать во мне бывшего друга, ответьте мне на один вопрос: зачем вы помогали герцогине в гостинице в Литоро? — спросил я его.
— Я вас не понимаю, — немного растерянно сказал он, — о какой гостинице вы говорите?
Прошло много времени и, возможно, он забыл. Так я напомню:
— В последний раз мы виделись с вами в Литоро. Мы пили вино.
— Да! Да! Да! Да! Чудесное вино было, припоминаю.
— Не такое уж и чудесное оно оказалось, по крайней мере, для меня. Так почему вы предали нашу дружбу? Я вам доверял.
— Что?! — его неподдельное удивление и это восклицание: "Что?!", привели мен в замешательство.
— Объяснитесь же, наконец, что вы имеете в виду! — с досадой сказал он.
— Наша с вами встреча имела для меня самые неприятные последствия.
— Я действительно не понимаю, о чем вы говорите.
— Вы признаете, что были в гостинице в Литоро?
— Да.
— Вы пили со мной вино?
— Да. Но к чему все эти расспросы? Вы в чем-то подозреваете меня. Да? Это так? Скажите, демон вас разрази!
— Да! Я подозревал вас в сговоре с герцогиней Джоку! Меня опоили какой-то отравой, подсыпанной в вино, и украли одну важную вещь и важный документ.
— Постойте! Этого не может быть!
Он выглядел очень растерянным.
— Но…
Товуд залез в какой-то шкаф и долго там рылся.
— Вот ваш плащ, Льен, я сохранил его в память о вас.
— Плащ! Да, это мой плащ — так он был все это время у Товуда! Он сохранил его.
— Боюсь, что я несправедливо о вас думал, барон, если это досадная ошибка и интрига, в которую вас втянули против вашей воли, то прошу принять мои искренние извинения.
— Но, скорее всего, вы также несправедливы в отношении герцогини. Можно ли бросаться такими обвинениями в адрес столь знатной особы?
— Нет, уж тут я не ошибаюсь — это точно! Как же мы с вами расстались?
— Я не помню — кажется, мы выпили лишнего, и я проснулся в своей комнате, а вас там уже не было.
— Так мы даже не попрощались?!
— Я не помнил этого.
Товуд не был артистом. Сыграть радость при виде меня, столь недоумение, растерянность, — я склонен был ему поверить. Вероятно, Кафирия чем-то околдовала его. Теперь мне пришлось извиняться за свои подозрения.
Товуд пригласил меня сесть, и я не стал отказываться — мне было интересно побеседовать с ним.
— Но как же вы провели все эти годы?
Он как будто не видел разницы между нами. Словно я был для него по-прежнему графом Улоном, равным ему по званию и по положению в обществе. Барон сумел пролить бальзам на мое растоптанное самолюбие.
— Я был в дальних краях, если вы помните, мне запретили появляться в Мэриэге. Так что сейчас я нарушаю королевский приказ.
— Ах, поверьте, вы не единственный кто делает это! — засмеялся Товуд.
"Так он в оппозиции королю"! — с удовольствием подумал я.
— Я совершенно далек от всего, что происходит в столице, и если бы не мои личные дела, то еще долго бы не появился здесь.