Завладеть замком изнутри оказалось несложно — все потери составляли: один убитый вэлл, раненная нога хозяйского сына и несколько сломанных ребер у слуг, вставших на защиту хозяйского добра и супруга Мерента, которая хорошо симулировала обморок.
Заключив всех в подвалы, которые в Коладоне оказались вполне приличными: сухими, и даже оснащенными специальными лежаками, выложенными из кирпича, — видно, прежние графы отличались человеколюбием, — мы с полным правом могли сказать, что графство Коладон, как придаток ларотумского королевства, пало.
Я очень сожалел, что не могу тут же пригласить Амирей в ее дом, но оказалось, напрасно — не прошло и часа, как она явилась сама, — оказывается, девушка караулила все это время под стенами замка.
— Позвольте руку, ваша светлость, — сказал я, помогая ей шагать по крутым степеням.
Мы прошли в кабинет, который, судя по всему, был некогда кабинетом ее деда или отца.
— Ваш замок к вашим услугам, графиня, — сказал я.
Она не смогла сдержать волнение — по лицу покатились слезы.
— Но как же!…какая я графиня, кто даст мне присягу?
— Всему свое время, Амирей, когда-то ваши люди придут к вам и скажут: "Ваша светлость, акавэлла, графиня Коладон из рода Гаатцев, примите нас своих преданных вассалов и позвольте послужить вам верой и правдой!"
Амирей засмеялась сквозь слезы, потому что я так хорошо все ей это изобразил.
— Но что же будет с Мерентом и его семьей?
— Пока посидят под замком, а потом, мы можем выдать этих людей их покровителю, корою Ларотумскому — пусть забирает, нам не жалко. Вам ведь не жалко с ними расстаться или хотите оставить себе на память?
У меня было прекрасное настроение, и я шутил.
— Нет не жалко, я легко с ними расстанусь! — смеялась девушка.
Хорошо, что нас в эту минут не видела Гилика. Вдруг личико Амирей сделалось серьезным.
— Вы думаете, что король Цирестор будет на моей стороне? Что если он захочет присоединить эти земли к своей короне?
— Короля Цирестора интересует не Коладон, хотя, конечно, графство — жемчужина, ему нужен прочный мир и надежные союзники, а вы можете дать ему клятву верности. И, между прочим, у него есть взрослый сын.
— Но ведь Фергения еще не победила.
— Это вопрос времени.
— Время, время! Вот и Вибельда твердила мне о времени, но ведь оно бежит!
— Мы его догоним, — улыбнулся я. — А у вас его еще много впереди, вы юная и вам некуда спешить, в отличие от меня.
Мерент не мог ничего сделать, но я знал, что со дня на день должны прийти вести из Мэриэга.
Расставив на башнях часовых, я приказал внимательно следить и за небом, и за дорогой. Мое беспокойство принесло свои плоды. В день нашего вторжения в час Ворона раздались громкие крики. Я услышал, потому что был внизу на площадке около замка.
— Смотрите: ящер! Ящер! — закричал дозорный с башни.
Мы все внимательно следили за полетом ящера, который совершал плавный круг перед приземлением. Он опустился на верхнюю площадку, откуда открывался прекрасный вид. Ящер терпеливо дожидался, пока его не разблокируют — требовалась фраза и предмет, а также лакомство. Но мы не знали, какие именно. Зато знал Мерент.
— Видимо, это ящер из Мэриэга. Срочно ведите из темницы Мерента, надо допросить его.
Я поднялся в комнату, куда вскоре доставили нашего пленника.
— Я сообщу, зачем вы здесь, — сказал я без всяких предисловий. — Мои люди перехватили ящера.
Мерент торжествующе улыбнулся, — до него дошло, что мы не можем подобраться к посланию.
— Вы должны дать нам ключи от этого ящера, — сказал я. — Иначе мы вас убьем.
Мерент никак не реагировал. На его лице застыла улыбка ослиного упрямства скрещенного с полным идиотизмом — только идиот может наслаждаться столь нелепым ощущением своей власти, не думая о том, как легко нам из него выбить правду.
— Приведите его сына, — скомандовал Аньян.
— Гартулийский пес, — прошипел Мерент.
— Что? Что ты сказал? — вскипел Аньян.
— Каким бы ты ни был, ты не убьешь моего сына, потому что ты дворянин.
— Вы видимо, забыли уважаемый Мерент, что мы на войне, — вежливо сказал я. — И если сам король Тамелий позволил себе держать в заложницах принцессу Гилику много лет, то почему вы думаете, что король Цирестор будет более милосердным к вам — человеку не очень высокого звания, слабого ума и сомнительных достоинств.
— Ладно, ваша взяла, там, — сдался Мерент, — в том шкафу перчатка Сата.
— А слова?
— Слова такие: Муж зрелый, берегись двух врагов — беспечности и лени.