— В этом есть резон. Пожалуй, вы правы, мне лучше сейчас уехать.
— Сегодня же мы соберем Совет и сообщим всем о вашем решении. Думаю, многие обрадуются, — усмехнулся он.
Я знал, о ком он говорит. Но кое-кто совершенно искренне огорчился. Королева Налиана тревожно смотрела на меня. Маркоб уже имел с ней предварительный разговор о нашем плане. Наследник, пожелавший отныне присутствовать на всех заседаниях Совета, нахмурив брови, спросил:
— Но вы нас не бросаете?
— Нет, ваше высочество, я всего лишь хочу найти и наказать убийцу.
— Он заслуживает самой жестокой и мучительной смерти! — сказал он, вложив в слова всю ненависть, на которую был способен, и лицо его побелело.
— Я обещаю, что он получит по заслугам.
— Хорошо, поезжайте и скорее возвращайтесь. Мы нуждаемся в вас.
— Не так уж сильно, ваше высочество, — мягко сказал я. — Лев покинул трон, но львенок уже готов за него драться!
Маркоб с любопытством на меня посмотрел — ему понравились эти слова.
— Но на кого вы возложите ваши обязанности, пока вас не будет? — спросила королева.
— Я думаю, что мрао Маркоб, ваше величество и ваше высочество, самый достойный человек способный заменить меня в делах государственных.
— Я одобряю ваш выбор, — кивнула королева, — сеньор Маркоб — наш самый верный и преданный друг.
— Я назначаю его Главой Совета и передаю ему на время моего отсутствия все свои полномочия.
— Разумно, — согласилась королева, и наследник тоже благосклонно кивнул.
— Я бы хотел уточнить свои полномочия в сопредельном государстве и других королевствах, — сказал я.
— А какие полномочия вас интересуют?
— Я ведь еду разыскивать убийц. Они могут быть защищены властями иноземных держав. Как мне поступать в особенных случаях?
— Я думаю, что такой умный человек, как вы, герцог, найдет способ выполнить свою миссию и сохранить добрососедские отношения.
— Есть ли у вашего величества какие-нибудь идеи насчет внешней политики? Возможно, мне придется посещать королевские дворы Гартулы и других стран.
— Вы вольны делать все, что пойдет на пользу Анатолии, — уверенно сказала королева.
Маркоб сделал импульсивное движение, но ничего не сказал.
— Если возникнет необходимость, вы вправе заключать союзы и подписывать договора от имени Наследника, способные принести Анатолии славу и выгоду.
— Я польщен оказанным мне доверием, ваше величество. Это большая честь для меня. — Я низко поклонился королеве и наследнику.
— Но ведь это доверие вам оказал мой супруг, — удивилась королева, — разве я могу поступить иначе. Вы доказали нам, рискуя своей жизнью, что вы достойный человек. И приняв вас в семью, король Яперт всего лишь по заслугам вознаградил вас. Поезжайте и скорее возвращайтесь, мы будем с нетерпением ждать вас.
После этих слов я мог вздохнуть с облегчением: королева была на моей стороне. Хотя на лицах многих людей я читал откровенную ненависть. Никто, однако, не посмел перечить королеве.
— Как регент Анатолии я должен иметь какие-либо символы власти? — спросил я Маркоба, когда мы остались одни.
— Да. Вам доверят малую королевскую печать, которой король пользовался в поездках. Большая печать останется у меня, как у мрао и главы Совета. Но советую быть вам осмотрительным в использовании ее.
И еще….королева сделала весьма поспешное и опрометчивое заявление, хотя в общем она права — у вас есть полномочия, дарованные покойным королем, но будьте осторожны: один неверный шаг — и вы поставите свое положение при анатолийском дворе под удар. Ваши противники используют любой ваш промах. Не предпринимайте ничего такого, не посоветовавшись со мной. Регулярно посылайте ящеров с сообщениями и не рискуйте без необходимости.
Кроме печати, мне вручили еще достойную сумму денег, и документ, по которому я мог получать необходимые суммы в банках некоторых стран. Что ж, пока быть регентом было сколь опасно, столь и приятно.
В Номпагеде мне пожаловали роскошный особняк. Из герцогства прибыли мои подданные засвидетельствовать свою преданность. И один вечер я посвятил знакомству с ними, пришлось устроить по этому случаю прием.
Мне предоставили отличный корабль и компанию. Сеньор Ахтенг вместе с героическим ящером и сеньор Лакиньор.
Ахтенг, по словам Маркоба, был наш человек. Невзирая на его нытье и трусость, и даже мелкую зависть, он был предан королеве. А вот с сеньором Лакиньором оказалось все значительно сложнее — он был человеком Вахтенда — это я точно знал. Он сделал все, чтобы нам навязать шпиона.