— Станете! Потому что в противном случае ваш корабль никогда более не войдет в порт Номпагед — я позабочусь об этом. Герцог Орандр также заинтересованная сторона в этом деле. А чтобы у вас не было осложнений при выполнении моего поручения, я напишу бумагу, которая оградит вас от каких бы то ни было претензий. У вас есть перо и бумага?
— Да, — сердито сказал капитан.
Я прошел в его каюту и написал: "Именем анатолийского наследника я заявляю, что тело особы, скрывавшейся под именем Элана Катаэри, надлежит доставить хоть в целом виде, хоть по частям, в столицу Анатолии Номпагед, для учинения публичной казни, как государственной преступницы, посягнувшей на жизнь короля.
И подписал: регент анатолийского наследника герцог Пирский. Я скрепил бумагу под изумленным взглядом капитана королевской печатью и передал ее ему.
Не в силах вымолвить ни слова, капитан взял сей документ и деньги. Я же вернулся на борт своего корабля.
Покидая корабль, я испытывал усталость и удовлетворение. Я сделал, то зачем уехал из Квитании. Мой долг перед Флегом, его отцом и даже королем Япертом выполнен. Я мог бы заняться теперь своими делами, но волей судьбы я связал себя новыми обязательствами.
Убийца короля наказана и, по сути, миссия наша выполнена… формально! Но Элана служила чужим интересам, она — только орудие, исполнитель воли магистров ордена. А их устремления ведут в Гартулу, и я обязан теперь помешать планам белых магов в этой стране, чтобы ослабить и даже уничтожить орден бионитов.
Что-то не дает мне пока ехать в Римидин. Я стал в какой-то мере фаталистом, и решил принять новые обстоятельства своей жизни. Еще не появились утренние звезды, а корабль наш уже вышел в море.
Корабль вошел в порт Сафиры. С тех пор как я был в последний раз в городе, тут многое изменилось. Наш корабль был досмотрен самым строжайшим образом. Граф послал записку к Атикейро. Он опасался сойти на берег прежде, чем ему дадут гарантию, что его жизнь вне опасности. С большими предосторожностями мы помогли графу переправиться на берег. Никто не должен был узнать, что на нашем корабле приплыл опальный родственник ларотумского короля. Ахтенг прав — пока эти осложнения Анатолии к чему.
Сойдя на берег, я отправил человека к графу Атикейро. Я назначил ему встречу через два часа прямо в порту. А тем временем я походил по улицам Сафиры. Потолкался на рынке, поймал за руку карманника и купил кое-что из необходимых мне вещей.
Зайдя в трактир, я послушал разговоры, и они заставили меня задуматься. Что-то изменилось в Ларотуме. Я еще пока не понимал что, но в стране назревал серьезный раскол — это ясно.
В последнее время многое происходило по-другому. Неберийцы внезапно стали набирать силу. Кто-то подхлестывал их, кто-то руководил ими. Шла речь о каком-то молодом человеке, его называли Человек Бури или просто Ураган. Он будто бы помог неберийцам сокрушить несколько мадарианских храмов. Каменные строения попросту пали от сильного ветра! Забавно! Это было похоже на сказку, а я в сказки не верю. Но я знал, что барона Ивонда, герцогиню Брэд, ее возлюбленного графа Лекерна, графа Брисота освободили при очень странных обстоятельствах.
Прохаживаясь по улочкам Сафиры, я вспомнил свое давнее приключение в ней, связанное с заколдованным посланием маркиза Фендуко. Я даже заглянул в тот самый игорный дом, где состоялась знаменательная встреча. Разумеется, в этот раз я его там не нашел. Прекрасную Одавэну я тоже нигде не увидел.
Граф Атикейро, не скрывая своего удивления, ждал меня в назначенном месте.
— Вам повезло, — сказал он, — я собирался уехать из города, но ваша записка меня заставила изменить планы.
— Не буду вдаваться в долгие объяснения, граф, спрошу прямо: граф Авангуро может рассчитывать на вашу поддержку и защиту?
— От своего родственника, — усмехнулся граф, — да, может.
— Тогда прошу принять его с борта вон того судна.
— Анатолийское?
— Мне бы не хотелось, чтобы об этом стало известно кому-то кроме вас. Вы можете гарантировать сокрытие этого факта в тайне?
— Могу!
Граф был краток и деятелен. Качества, которые я ценю в людях.
Между прочим, он сообщил, что маркиз Фендуко вернулся из дальних странствий домой, но самое удивительное то, что он совершил невероятный поступок: прислал человека на совет старейшин с письменным признанием своей вины и просьбой о прощении. Он написал правдивый рассказ о том, как все было на самом деле. Он заявил, что идея о подделке письма короля была отметена с самого начала. Потому-то и остался тот злополучный черновик написанный его рукой. Фендуко удалось договориться с королем о настоящем письме, которое убедит совет в предательстве Атикейро. За участие в этой сделке Фендуко обещал королю, что поможет уложить непокорную Сафиру в королевскую кровать, образно выражаясь. Это была сделка. Всем стало очевидно теперь, что король вел нечестную игру.