— Восстание, господа, мы говорили о восстании, — напомнила Кристина, оторвавшись от внимательного изучения своей дальней родственницы. — Мы же не можем позволить Хенвальдам собрать войско…
— Войско у них уже есть, — напомнил Генрих, приподняв в руке свёрнутый пергамент, в котором как раз было написано о том, что граф Ульрих Хенвальд действительно собрал войско из своих вассалов-рыцарей и ополченцев и готов идти на войну. — Теперь, видимо, пойдут на Айсбург… К сожалению, разведка пока не в курсе точных планов мятежников, но что им ещё делать, в конце концов?
— Надо подавить мятеж на корню, и как можно быстрее, — пожал плечами барон Штольц и будто бы невольно сжал пальцы Софии в своей ладони. — Какую армию собрали Хенвальды? Думаю, милорд, ваших с миледи гарнизонов, а также моих людей должно хватить, чтобы достойно принять бой.
Это было правдой: в Айсбурге находилась весьма большая гвардия, Кристина из Эори всегда брала с собой не менее ста человек, столько же привёл барон Хельмут из Штольца — с ним были и его собственные люди, и люди Софии. К тому же не помешало бы набрать небольшое ополчение из окрестностей… если на это останется время, конечно.
— Разведка докладывает, что у графа Ульриха Хенвальда пока около тысячи с лишним человек, но он может собрать в два раза больше, насколько мне известно, — ответил Генрих, его зелёные глаза раздражённо блеснули. — К тому же он вряд ли потеряет надежду переманить на свою сторону кого-то ещё, помимо Варденов, подбить на бунт другие дома, чтобы ослабить нас. Этого нельзя допустить, господа, поэтому нам следует начинать готовиться к войне как можно быстрее. Лорд Вольфганг, велите собирать ополчение.
Сейчас, во время официального совета, приходилось называть на «вы» не то что жену — даже родного брата.
Вольфганг с готовностью кивнул, поднимаясь со скамьи, протянул руку супруге — и леди Луиза весьма грациозно наконец вышла из густой темноты, чтобы прошествовать с мужем к выходу.
— Барон Хельмут, подготовьте ваших людей, — продолжил Генрих. — Если им вдруг не хватит оружия, доспехов или ещё чего-то — сообщите, я распоряжусь обеспечить. Миледи, — он повернулся к Кристине, — ваши люди наготове?
— Мои гвардейцы всегда готовы защищать мою честь и честь всего Нолда, — гордо вскинула голову она. — И… милорд… раз уж зашла речь о моих людях… — Тут же Кристина чуть склонилась, чувствуя, что к щекам прилила кровь, а голос начал чуть дрожать от волнения. — Вы окажете большую честь, если доверите управление и командование войском именно мне.
В зале воцарилась кромешная тишина, волосок упадёт — и то слышно будет. Генрих взглянул на жену с плохо скрываемым недоумением, а она посмела в ответ бросить вопросительный взгляд — что, мол, такого я сказала? Потом увидела, что Хельмут усмехнулся, будто вспомнил что-то очень забавное, и не сдержала усмешки сама.
— Миледи, я беспокоюсь за ваше здоровье, — протянул Генрих после долгой паузы, не сводя с Кристины этого своего взгляда, — в том числе и душевное. Вы прекрасно помните, как отразилась на вас прошедшая война.
— Не стоит беспокоиться, я уже давно оправилась после родов, а уж после войны — тем более, — парировала Кристина. — Но, господа, — она повернулась к залу, ко всем присутствующим, ловя их взгляды, полные, в основном, такого же недоумения, — раз уж я стала причиной этой розни, то я хочу собственноручно положить ей конец. Может, нам даже не придётся воевать с Хенвальдами, я просто поговорю с графом Ульрихом… Он узнает меня получше и поймёт, что все его возмущения из-за меня были напрасны.
— Я не был бы столь уверен в миролюбии графа Ульриха, — вдруг подал голос Рихард Штейнберг, самый младший брат Генриха, что до этого сидел тихо и безмолвно и не принимал участия в разговоре — ему ещё не исполнилось восемнадцати и мало кто хотел к нему прислушиваться. Но он всё же решил высказаться, не выдержал… Кристина ободряюще улыбнулась ему — она понимала его как никто другой. Помнится, на военных советах, что проходили до и во время минувшей войны, её тоже никто не хотел слушать, но не из-за возраста, а из-за пола. Однако прошло два года, и по примеру Кристины сейчас на совете присутствовали и леди Луиза, и баронесса София, и другим женщинам, окажись они здесь, тоже бы дали право голоса.
— Я тоже не уверена, — вздохнула Кристина, — но всё же я хочу исправить это досадное недоразумение. Оно может привести к кровопролитию, гибели людей и очередной войне, которая снова порвёт на части наше королевство.