…и как же он изменился, когда поднял их!
Он понял, что стоит один на пустом ночном дворике в двух шагах от своего раба.
От мальчишки, да. И он весит больше этого мальчишки, и он старше. Но этот вес — жир, а возраст — тяжесть в ногах и руках. Аль Карнай внезапно понял, какой у него толстый и беззащитный живот. Какие у него короткие и слабые ноги. Как он задыхается от страха и как трясутся у него руки.
А ещё этот мальчишка был сильнее. Аль Карнай вспомнил, как смешно ему было, когда глупый белый пацан по нескольку часов в день бил в стену кулаками… да, вот туда, там образовались выемки…
А если он сейчас ударит… его? Абди аль Карнайа? Своего хозяина?
Не может быть!!!
— Ну что, — я улыбнулся и выделил следующее слово, — хозяин? Ты что-то забыл?
— Я-а… н-не-е… — аль Карнай оглянулся, стремительно трезвея.
— Это точно, — кивнул я. — Ни парализатора, ни чернозадых наёмников, ни даже палки. Ты. И я. Вот и поговорим, — и я с наслаждением добавил, — жидок. Расскажи мне ещё раз, что ты там собирался со мной сделать?
— Ничего! Ничего! — в горле у аль Карнайа сорвано пискнуло, он замахал волосатыми ручками, словно хотел взлететь, на губах расцвела добрая улыбка. — Именем бога отцов клянусь тебе, мальчик, я пошутил! И в доказательство этого я тебя отпущу — прямо сейчас отпущу и выведу из города, вот только схожу за ключами, хорошо?… Я сейчас, я быс… ай!
Ухватив его кадык большим и указательным пальцами правой руки, я подвёл аль Карнайа к стене и, впечатав в неё спиной, перекрыл все пути к бегству намертво. Потом поинтересовался:
— За какими ключами? Ошейник заклёпан.
— А это ничего, ничего! — заторопился он, не сводя с меня радостно-умоляющего взгляда (вот видишь, я же очень хороший, я добрый и благородный, скулили его глаза…) — Я сейчас пилку…
— Хватит, — брезгливо сказал я, падая вперёд, как учил Сергей. Хук левой в висок, прямой правой в солнечное. Я отскочил, опустив кулаки, и Абди аль Карнай тяжело свалился на дворовую брусчатку. Кровь, чёрная в лунном свете, вытекала у него из ушей, рта и носа.
Я присел, коснулся жирного запястья, потом — шеи. Пульса не было. Я тронул голову — она послушно повернулась под странным углом.
Я сломал аль Карнайу шею.
Убил.
Я выпрямился. Ощутил чей-то взгляд в спину, резко повернулся и увидел Кристо. Казавшийся серебристым в этом свете, мальчик стоял в дверном проёме, держась за притолоку высоко поднятой рукой.
— Я принесу пилку, — тихо сказал грек. — Ты меня возьмёшь с собой?
— Мы не выберемся, — улыбнулся я. — Погибнем, Кристо.
— Пусть, — тряхнул он своими кудрями. — Лишь бы на свободе… Я сейчас, быстро. Только не бросай меня. Я с тобой, Олег…
…Пилка оказалась из легированной стали, как хороший клинок — новая загадка, кстати. Но цепь она пилила всё равно плоховато, и я потерял минут десять, прежде чем Кристо догадался взять пилку сам и довольно быстро срезал головку заклёпки. Я услышал щелчок и, нетерпеливо рванув ошейник, ссадил себе кожу справа на шее — сильно, до крови, которая брызнула на плечо. Но я даже не обратил на это внимания — просто швырнул ошейник под навес и тихо сказал:
— Свободен…
Покрутил шеей. Ощущение было странноватым, мне словно бы не хватало этой металлической полосы, и я, внезапно разозлившись, сгрёб ошейник и цепь — и, пихнув всё это в выгребную яму, выругался матом. Потом добавил:
— Больше мне его не носить.
— Пошли через дом, — поторопил меня Кристо. Глаза его блестели. — Охрана спит, а там ближе к задворкам.
— Да, пошли, — опомнился я. Мысль работала лихорадочно быстро, ища выход: что делать дальше? Как выбраться за смертельный периметр? Стоп, это — потом. Будем решать проблемы по мере их поступления…
…Две лестницы вели из большой прихожей вправо и влево вверх. Они были кружевной каменной работы, широкие ступени отливали зеленью. Под моими ногами зеркально посвёркивал в свете луны, льющемся из нескольких высоких и узких щелевидных окон, пол, выложенный молочно-белым кафелем с каббалистическими рисунками. Другие плитки — золотые — образовывали на полу большой — во весь вестибюль — гексагон, и меня вдруг тряхнуло нервным ознобом, когда я понял, что вошёл точно в центр его.
Я поспешно отскочил. Но было поздно…
…Конечно, на самом деле это никак не было связано друг с другом. Но мне почудилось, что связь есть.
Перед нами, между двух лестниц, музыкально журчал — почти пел — фонтан-бассейн. Из-за этого бассейна и вышел негр. Скорее всего, он появился со двора. Здоровенный, не тощий, как подавляющее большинство из них. В левой руке он держал длинную — в руку же — палку.