— Так, уже интересно, — признал я. Петли двери, украшенной обычным тут орнаментом, были заделаны в косяк наглухо. Мы не нашли ни оружия, ни снаряжения, ни подходящей одежды. — А что там?
— Не знаю, — Кристо вздёрнул плечи, — не был. Он запирается…
— Видел, откуда этот… ключ доставал? — уточнил я. И подумал, что если из пояса (а забыл он пояс точно где-то в гостях) — то нам можно и время зря не терять.
— С шеи, — тут же сказал Кристо. И просиял: — Точно! С шеи! Я побежал!
— Жду, — кивнул я.
Ждать-то особо не пришлось — не прошло и полуминуты, как Кристо затормозил возле меня, победно размахивая зажатым в правом кулаке довольно массивным ключом — такой вполне можно использовать, как кастет.
Я осторожно — сам не зная, почему — вставил ключ в щель… И успел отдёрнуть руку — откуда-то сбоку упруго выметнулась и задрожала острая пружинка.
В ушах зашумело. Я мгновенно вспотел, а ноги ослабли — пружинка, похожая на змейку-карайт из киплинговского «Рикки-Тикки-Тави», меня испугала в тысячу раз больше, чем мечи или топоры врагов. Эта дрянь наверняка была отравлена!!!
Кристо, похоже, испугался ещё больше моего — он схватился за мой локоть холодными пальцами, с трудом переводя дыхание.
— Дрянь, — я осторожно взялся за основание пружинки и, переломив её, бросил в угол, а потом довернул ключ. И вновь отдёрнул руку — на всякий случай.
Но ничего не произошло. Только где-то в глубине двери упруго щёлкнул засов.
Я не знаю, откуда он всё это брал и зачем хранил. Если я что-то понимаю, то пленных — будущих рабов — в Город Света доставляли вообще голыми, не то что не с оружием. Может быть, Абди аль Карнай просто испытывал тягу к холодному оружию? Или?… Или?… И ещё тысяча «или?…», которые так любил этот мир задавать и на которые так неохотно давал ответы.
Никакого кабинета за дверью не было. Это оказался склад. Точнее — демонстрационный стенд. Не меньше полусотни клинков самых разных видов висели на стенах, и это было не негритянское оружие. А вдоль стен на низких скамейках лежали очень аккуратно размещённые вещи. Тоже самые разные, а главное — ношеные.
Меня, если честно, охватило угнетающее чувство при виде этих вещей. Ведь они были с мёртвых. С погибших мальчишек и девчонок. И именно в этот момент я понял, зачем нужно было аль Карнайу это помещение.
Затем же, зачем нужен был я. Чтобы, заходя сюда, упиваться своим могуществом.
Жаль, что можно убить только один раз.
Но нам это, так или иначе, было на руку. Я сбросил с одной из скамеек на пол два кожаных вещмешка (не промокнут, если что!), две фляжки (тоже из пропитанной смолой толстой кожи с затычками и ремнями) и кивнул Кристо:
— Обмундировывайся…
…Оказывается, что очень отвык от одежды — и не в положительном смысле. Мне показалось, что, одеваясь, я окончательно возвращаю себе ту часть достоинства, которую у меня сумели-таки отнять… Ведь из таких переделок без ущерба для души не выходит никто.
Я легко отыскал кожаную куртку со свободными рукавами, капюшоном и шнуровкой спереди, кожаные клёши со вшитым ремнём с костяной пряжкой, сапоги — под колено, с завязками по верхнему краю. Почти не удивился, когда увидел и бригантину из толстых полос кожи, сшитых внахлёст — и леворучную крагу для фехтования. Считай точно такие, как были у меня… Но вот что меня изумило несказанно, так это то, что я, перебирая оружие, нашёл свой палаш.
Ну — конечно, это мне сперва так показалось, что свой — из парной лопасти торчала дага, и я, сняв перевязь со стены, почти с мистическим чувством различил на яблоке рукояти округлённую свастику! Из чехлов на ремне торчали три метальных ножа. На миг мне почудилось, что я держу в руках каким-то чудом возродившееся и попавшее сюда моё оружие.
Но в следующую секунду я различил, что плетение совсем иное — на рукояти… и раковины, защищавшие её, были не в продольных рёбрах, а в мелких ямках… И всё-таки, обнажив лезвие, я ощутил восторженный толчок: да! Это было оружие. Настоящее. Мне показалось, что оно ждало меня с тех самых пор, как его выпустил из руки прежний хозяин. И я был почти уверен: он умер достойно.
Я рывком затянул пояс и обернулся. Кристо тоже уже был одет и сейчас перетягивал кудри найденной повязкой. На поясе у него висели длинный охотничий нож и простой неширокий меч, к голенищам таких же, как у меня, сапог были притянуты ремешками фехтовальные парные кинжалы.