Вот после ювелира Петр и понял, что за ним идут. Все правильно – зачем тащиться за человеком по городу, если точно знаешь, куда он придет? Ну стряпчий, ну скотина… При случае надо будет отплатить. Петр представил, как аккуратно сворачивает шею жирному уродцу, и на душе потеплело. Да, он это сделает, но не сейчас, когда любой сможет понять, кто и за что это сделал, а чуть позже, когда снова вернется в этот город. Если вернется, конечно, но тут уж всякое может быть.
Зажали его в переулке, как он и рассчитывал. Собственно, он специально туда свернул, чтобы спровоцировать своих преследователей на решительные действия и устранить эту проблему раз и навсегда. Ну и в принципе правильно рассчитал – стоило оказаться в достаточно укромном месте, как перед Петром выросли три столба мелкоуголовного вида, сзади материализовался четвертый, после чего Петру было достаточно вежливо предложено поделиться с сирыми и убогими. Причем дележ предлагался честный – вы нам всю наличность, меч, шмотки, а мы вам жизнь. Петр вздохнул и честно предупредил, что сейчас всех убьет, после чего, пока его собеседники весело зубоскалили, по-ковбойски выхватил бластер и выстрелил ровно четыре раза. Бластер, поставленный на минимальную мощность и узкий луч, оставил у всех четверых во лбу по маленькой дырочке с аккуратно припеченными краями, после чего курсанту оставалось только перешагнуть через бездыханные тела и спокойно пойти своей дорогой.
Остаток дня он потратил на то, чтобы закупить припасы в дорогу и средства передвижения. Ну, с припасами все было более или менее просто – Петру совершенно не хотелось заниматься подтверждением давным-давно сданного экзамена по выживанию. Он, конечно, мог бы продолжать идти, доедая концентраты, а потом перейти на подножный корм, но зачем? Проще закупить продовольствие в запас и не терять потом время и силы на всякие глупости вроде охоты.
С лошадьми было хуже – Петр в них не разбирался совершенно. К тому же, насколько он мог понять, местные породы сильно отличались от своих земных предков. Ничего удивительного – столько лет, изолированная популяция, окружающая среда иной планеты и прочая-прочая-прочая… Да и человек приложил к селекции свою тяжелую и не всегда умелую руку, поэтому местные лошади имели с земными не так уж и много общего и были способны поставить в тупик любого знатока.
Пришлось выкручиваться, призвав на помощь богатую фантазию. Петр походил вокруг загонов, понаблюдал, поговорил… В результате он стал счастливым обладателем трех лошадей, одной из которых, по идее, предстояло нести его, а двум другим – припасы. Выбрал, что называется, по большой цене – местные лишь цокали языками и завистливо смотрели вслед. По соседству приобрел также седло, сбрую и еще кучу необходимых вещей, о которых раньше не имел представления. Судя по хитрым ухмылкам продавцов, впарили ему много лишнего, но это сейчас курсанта не очень волновало – решил, что разберется по ходу пьесы. Все равно лошадей по первости предстояло вести в поводу – ездить Петр не умел совершенно. Вот если бы это был крейсер, орбитальный челнок или, на худой конец, штурмбот… Ладно, не боги горшки обжигают, и вряд ли лошадь сложнее.
Правда, была идея купить телегу, но по здравом размышлении Петр от нее отказался. Неизвестно было, где придется ехать – он знал местоположение базы, но никак не карту дорог, а верховые и вьючные лошади в любом случае обладают лучшей проходимостью, чем телега с грузом. Так что придется трястись верхом… Впрочем, с этим Петр давно смирился – лучше плохо ехать, чем хорошо бежать.
Ну и случилась на рынке одна интересная встреча. Сторговав первую лошадь, Петр сунул в карман деньги и почти сразу же ощутил в нем чьи-то шаловливые пальчики. Ловко перехватил руку, вывернул…
– Ай-ай-ай! Дяденька, отпусти!
Пацан лет десяти, мелкокостный, худощавый. Петр улыбнулся.
– Не боись, малек. Сейчас тебя страже сдам – в приют пристроят…
– Отпусти, хуже будет!
А вот голос у мелкого стал уверенным, злым. Петр обернулся и моментально определил почему – к ним бодро, раздвигая плечами толпу, целеустремленно двигались аж пятеро. Внушительные парняги, придется попотеть, так что мальчишка будет обузой. Придется работать жестко.
– Отпусти ребенка, козел!
– За козла ответишь. – Петр резко встряхнул рукой.
Дикий вопль – правильно, это больно, когда ломаются пальцы. Теперь этот сопляк уже никогда и никому своей клешней в карман не полезет – моторика пальцев восстанавливается плохо, не факт, что он сможет когда-нибудь сам себе шнурки завязывать, зато и на виселицу за кражу не попадет. Курсант оглянулся – окружающие не обращали внимания на происходящее или, точнее, грамотно делали вид, что не обращают, видно к таким разборкам привычные. Ну, тем лучше – не будут ни мешать, ни звать стражу и привлекать к Петру внимание. В руках подбегающих бандюганов блеснули ножи. Отлично! В эту игру Петра играть учили неплохо, и инструкторы были хороши. В отличие от висящего на поясе палаша нож сидел в руке курсанта как влитой и создавал чувство уверенности.