- У нас для вас всегда найдётся работа, - улыбнулась Кира, начиная расчёсывать свои длинные волосы пальцами, не имея под рукой гребня.
Женщина всегда остаётся женщиной. И пускай на ней лохмотья, что сняли с покойника, она все равно попытается сделать свой скудный наряд более приемлемым, более аккуратным что ли. А вот мужчине абсолютно плевать на портки и рубаху. Но вот с оружием...
- Старейшина говорил, что в лесу завёлся громадный нетопырь, который нападает на скот, и пьёт их кровь. Ваш клинок оказался бы очень полезным в нынешних обстоятельствах.
"Девочка. Ты не успела избежать смерти, а уже предлагаешь мне работу, думая о благе своего селения. Нет уж, не в этот раз, моя дорогая".
Салазар тряхнул головой, отказываясь. Он указал подбородком на горизонт, щурясь от ярких вспышек на небе.
- Меня ждут вон там, а путь не близок. И без того слишком уж задержался, так что извини. Поищи лучше ведьмака. Это работёнка как раз для него.
Вскочив в седло, воин ударил коня пятками, взмахивая рукой на прощанье. Он больше не оглядывался на троицу выживших счастливчиков, которые стояли в крипте, глядя ему вслед. Потом, девушка, мужчина и парень, будто неохотно, побрели совсем в противоположную сторону, постепенно удаляясь, превращаясь в три точки.
Путники.
Кира с раздражением наблюдала за Алдуином, мужчиной с бородой, который сидел на корточках, задумчиво уставившись в пустоту, то и дело почёсываясь под мышками. Дурин, совсем молодой парень, третий член их малочисленной группы, находился слегка в стороне, приникнув спиной к засохшему дубу, чьи ветви всё ещё были раскинуты довольно широко. На одной из них болталась оборванная верёвка, на которой когда-то находился висельник. Ну да, если попалось в запустенье одно единственное дерево, так чего ему расти просто так? Следует взять и вздёрнуть какого-нибудь негодяя, или же своего товарища, что слишком уж надоел в дороге своими идиотскими разговорами.
- Что ты думаешь обо всём этом? - наконец поинтересовалась девица, продолжая машинально расчёсывать свои белокурые волосы растопыренными пальцами, не имея под рукой гребня.
- А что тут думать? - пожал плечами Алдуин.
Кира чувствовала, как внутри её закипает раздражение к этому типу, её якобы односельчанину. Впрочем, так оно и было. Они жили в одном месте, отсюда в много стадий, у самого утёса в просторном деревянном доме. Культ крови, вот чем была их секта, а эти трое являлись избранными, или просто ключами, которые должны распахнуть врата из вечности в царствие живых. Изначально, конечно, их было шестеро, но троица их братьев и сестёр отправилась в небытие от руки жреца, а вот им не повезло остаться в живых. И если бы не этот проклятый старый солдат, который оказался в крипте так неудачно! И теперь о царствии повелителя можно забыть.
- Придётся готовиться к новому ритуалу. Правда, на него уйдёт много лун.
Алдуин поднялся на ноги, после чего принялся мочиться, окропляя высохшую землю, совершенно не стесняясь сидевшей перед ним девушки. Он размышлял, как в храме воспримут провал ритуала и вызова повелителя. Возможно их просто вздёрнут, или заживо закапают в землю, что было чертовски плохо. Одно дело умирать за своё божество, а совсем иное просто так. Но с другой стороны, если мыслить рационально, то ключей не так уж и много, и поэтому никого из них не тронут, а просто примутся искать ещё троих добровольцев. В конце концов, не их вина в провале. Если бы жрец оказался более расторопным, а проклятый вояка не сунулся раньше времени, то над миром сейчас распростёрлась длань повелителя.
- Это же сколько придётся ждать? - со скепсисом поинтересовалась Кира.
- Мудрецы пускай высчитывают, - ответил Алдуин, отступая от мокрого пятна у себя под ногами, обратно усаживаясь на твёрдую, словно камень землю. - Мы всего лишь исполнители, только инструменты. Теперь нам главное добраться, выбраться из запустенья, а там уже...
Он устало махнул рукой, принимая горизонтальное положение, прикрывая глаза, погружаясь в сон, больше не обращая внимания на своих товарищей, что продолжали сидеть. Кира всё сверлила Алдуина взором своих холодных глаз, а Дурин также принялся кимарить, то и дело клюя носом. Он вообще был неразговорчивым. Да и незачем с ним общаться, раз человек этого не хочет.
Не успев сомкнуть веки, Алдуин очутился в мрачном месте, которое состояло из камня и лавы. В воздухе пахло гарью, а ещё человеческой болью. Она была повсюду. Казалось, протяни руку и коснись, и вот она. Из мрака вырисовывались человеческие фигуры, что царапали своими телами острые камни, желая уползти на своём брюхе, точно рептилии, оставляя после себя кровавые следы дорожек. Они корчились от невыносимой боли, выкрикивая мольбы, но тот, кто обрёл их на такие мучения, не обращал на такую мелочь своего внимания. Он просто возвышался, сливаясь с темнотой. И лишь клубящийся силуэт выделял его совсем слегка, да красный блеск нечеловечьих глаз.