Только вперёд.
Салазар держал коня под уздцы, медленно приближаясь к причалу, разглядывая проходивший народ. Под сапогами чавкала жирная грязь, позади и впереди поскрипывали колёса телеги, а возница лениво подгонял быков. Прошла женщина в сером платье, держа клетку, в которой сидело три курицы. Следом за ней парнишка лет пятнадцати, поглаживая кролика. Тот таращился красными глазами, испуганно вздрагивая при виде стольких людей, что попадались буквально везде. Коровы, козы, овцы и несколько поросят, громко повизгивающих в закрытых мешках. Всё это двигалось по дороге, которая обрывалась у зелёных вод широкой реки, чьё название воин не помнил из-за языка, древнего, труднопроизносимого. Да и не все ли равно ему? Уже к полудню он окажется на другой стороне берега, и навсегда позабудет переход на пароме. А к вечеру Салазар сможет устроиться в таверне, попивая горячее вино, удобно устроившись возле очага. И он надеялся, что в этот раз ему никто не помешает. Хватит сражений, постоянной опасности, невидимых врагов, ведьм, что воруют детей для своих непонятных ритуалов. К счастью, его последнее сражение окончилось полной победой, иначе бы он сейчас не шагал по грязи. Мэри Энн сгорела напрочь в подвале собственного дома, вместе со своими призванными мертвецами. Впрочем, туда ей и дорога.
Салазар вступил на деревянный причал, отирая сапоги от налипших комьев. Дождь, который лил последние пять дней, превратил дорогу в бездорожье. Несколько мужчин толкали застрявшую телегу с мешками, громко бранясь, а быки жалобно мычали, перемалывая копытами то месиво, в котором им доводилось стоять. В конце концов, возница, старик с проплешиной в волосах и куцей бородой, махнул на всё это рукой, доставая трубку, делая отдых.
- Может поможешь? - поинтересовался один из мужчин, вытирая грязные ладони о собственные порванные штаны.
"Пускай твой бог тебе поможет", - подумал воин, отворачиваясь, не желая замечать болтающийся на груди у того деревянный крест.
Он не являлся приверженцем новой религии, и не одобрял всех этих плясок с переходом. Старые боги как-то ближе, уже давно знакомые. От них знаешь чего ожидать, а от новых...
- Так поможешь?
- Нет.
- Но почему?
- Не хочу.
- Что значит, не хочу?
- Просто, не хочу.
Почесав седую бороду, ветеран протопал по причалу к парому, останавливаясь, роясь в мешочке, отыскивая два медяка за проезд, которые следовало заплатить. Ева явно обрадуется тем деньгам, которые он вёз с собой. По крайней мере, серебро и медь никогда лишним не бывает. Да и помощь детям, а возможно уже и внукам, чем чёрт не шутит. Кое-что Салазару удалось скопить, так что с голоду не помрёт. Да и руки у него имелись. По приезду домой, меч в сундук, а в руки инструмент и в поле.
"Или займусь работой по дереву, благо опыт наработал. Буду, как старый Василь".
Вспомнился старик плотник, которому уже тогда было лет шестьдесят, а сейчас, наверное, его и в живых нет. Столько годков ведь прошло. Хотя, прежнее поколение более живучее, чем нынешнее. Старики ещё не забыли сокрушительные войны королей, что опустошали целые города, когда север двинулся на юг. Сражения днём и ночью, постоянный голод, перемещение беженцев, лязг орудий, скрип петель, резкие команды. Всё это Салазар слушал с самого детства, когда рассказывали старцы, усаживаясь удобно вечером на лавке с трубкой, попыхивая, погружаясь в прошлое. А вокруг них собиралась ребятня, что разинув рты, внимало всё, мечтая об опасных походах, кровавых сражениях. И вот же, спустя столько десятилетий, отправив к богам стольких врагов, мужчина мечтал лишь о покое. Конечно, войны давно не было, но противников на границе никто не отменял. Шпионы, контрабандисты, да и просто не особо дружелюбные солдаты чужого государства. Всё это несло ежедневную опасность. Молодые юноши, прибывая в суровые места, становились крепче, превращаясь в несокрушимых воинов. В том случае, если выживали. А сколько земля поглотила мертвецов, уже и не сосчитать. Друзья, приятели, бывшие командиры. Многие теперь лежали, сложив руки на груди, глубоко закопанные. Никогда их семьям не дождаться отцов, сыновей и братьев. И ради чего? Одно дело защищать рубежи, а совсем другое исполнять совершенно дурацкие приказы.
- Ты будешь топтаться, или все-таки сдвинешь свою задницу?
Паромщик нахмурил седые брови, сплёвывая себе под ноги. Он протянул вперёд мозолистую ладонь с потрескавшейся кожей, куда Салазар и вложил две медные монеты.