Все молчали.
- Ничего, пусть немнож-ко поп-ла-чет, в слезах ученые нашли болеутоляющие вещества и успокоительные, - сказал американец. - А потом... потом у меня есть, как это... СЮРПРИЗ.
Все непонимающе смотрели на него, Майкл сделал многозначительный жест рукой, мол «сейчас, сейчас», раскрыл сумку и достал литровую бутылку водки.
- Вообще-то я не пью... но в исключительных случаях, понемногу...
Мужчины снова заулыбались.
- И как она у тебя не разбилась при ударе, - удивился Миша.
- «Первак»... это ты на сувенир взял, друзьям?
- Так, надо же чего-нибудь сообразить закусить... ну, не для того чтобы... что тут пить, а для традиции, для настроения...
- Та-а-к, и что тут делается без нас, ты посмотри, Анюта, стоит на несколько минут отлучиться - они уже бухают! Без нас?!
Аня весело засмеялась на Любино восклицание.
- Так мы ж по чуть-чуть... так сказать, для мира и дружбы, Любочка, красавица ты наша... Блин, мужики, а что я оправдываюсь, а? Эти бабы, ну и власть над нами имеют, не жена, а я уже чувствую себя виноватым, как это получается так, а? - говорил Гриша, улыбаясь.
Все тоже улыбались, потом засуетились, мужчины быстро натягивали еще влажную одежду, кто-то пошел за плодами, кто-то импровизировал сооружая стол.
Только Антон и Аня не участвовали в подготовке к застолью. Антон стоял и смотрел на девушку. Столько дней он привык видеть её в строгой юбке, рубашке-блузке и камуфляжной курточке, которую она то снимала, то надевала, черные полуспортивные туфли со шнуровкой, волосы, заплетенные в косу. И вот сейчас она стояла в облегающем платье до колен, в туфлях на высоких каблуках. Волосы волнами спускались ниже плеч. Антон ощущал острую необходимость остаться наедине со своей любимой. Все происходящее вокруг казалось бессмысленным и ненужным, хотя бы несколько минут... с ней... её глаза... шепот... дыхание... запах волос... кожи... сказать, как он её ЛЮБИТ и... услышать в ответ, что она ЛЮБИТ... ЛЮБИТ... ЛЮБИТ... Общения с ней не хватало как воздуха. Мужчина подошел поближе.
- Пойдем, мне нужно что-то тебе сказать...
Анечка улыбнулась.
- А как же праздник?
- Мы сейчас вернемся.
Девушка шла на носочках, чтобы каблуки не вязли в земле. Антон поднял её на руки, окунул лицо в еще немного влажные и пахнущие дождем и травами волосы: «Соскучился». Он нес её и нес... голоса стихли... вокруг были деревья, цветы, птицы, бабочки, пролетали легкие невесомые стрекозы с прозрачными разноцветными крылышками, озабоченно гудящие блестящие жуки, как ожившие шедевры ювелирных мастерских, сверкающие драгоценными спинками.
- Такой балаган... я так соскучился... маленькая моя... хорошая...
- Нас будут искать...
- Не так сразу... не волнуйся... они поймут...
- Что поймут?
- Что иногда влюбленным надо побыть наедине...
Легкие, едва ощутимые прикосновения... нежность, льющаяся с губ и кончиков пальцев, «ты помнишь тот САД?»... поцелуй, «я этого никогда не забуду...»
- «Ох, зірка в серце впала!
...Мені дарма про все на світі!
Той про мене?
Ні, ти сам для мене світ,
Миліший, кращий,
Ніж той, що досі знала я,
А й той покращав,
Відколи ми поєднались.
То ми вже поєднались?
Ти не чуєшь,
Як солов`ї весільним співом
Дзвонять?
Я чую... Се вони вже не щебечуть, не тьохкають, як завжди,
А співають:
«Цілуй! Цілуй! Цілуй!»
- Как красиво... кто это?
- Це ж наша Леся Українка, «Лісова пісня». Я люблю як мама мені уголос читає,(15) - на глазах девушки заблестели слезы.
- Не плачь, сэрдэнько, может мы еще вернемся, кто знает как все сложится...
- А якщо ми дійсно повернемось, як все буде? Тепер?(16)
- Я заберу тебя в Питер.
- Ні, я не хочу... там, у цьому місті завжди дощі і холодно і сиро... я там без сонця буду сумувати...(17)
- Это тоже Леся?
- Ні, то я... то я кажу,(18) - Аня засмеялась.
- Почитаешь мне еще... потом... ладно?
- Тобі сподобалось?(19)
- Дуже.(20)
- Откуда знаешь украинские слова?
- Сам не знаю... откуда-то сами появляются... Не обижайся, мне раньше казалось, что украинский - это русский, который перековеркали, не обижайся только, ладно, не обиделась? Теперь я так не думаю...
Они разговаривали, целовались. Змейка на платье поползла вниз, Антон коснулся губами родинки на плече.
- Ні, ні, хтось побачить, піде прогулятися, і стане дивитися... ні, я не можу так, пробач,(21) - Аня поправила платье.
- Да... конечно, - мужчина отодвинулся, и сидел опустив голову, покусывая травинку.
- «Чудна у тебе мова, але якось так добре слухати... Що ж ти мовчишь? Розгнівалась? Я слухаю тебе... твого кохання... Нащо так? Аж страшно, як ти очима в душу зазираєшь... Я так не можу! Говори, жартуй, питай мене, кажи що любиш, смійся...»(22) Це теж Леся.(23)