Парень обнял сидевшую рядом девушку, так они сидели какое-то время, молчали, он ласково перебирал волосы, гладил её по голове, как будто успокаивал ребенка.
- Ладно, Анечка... пойдем... Там веселье уже, наверное, в самом разгаре, - Антон чмокнул любимую в носик, встал и протянул руку. Аня тоже поднялась. Несколько движений, платье упало к её ногам. Она смотрела на Антона.
- Нормальна людина не буде дивитися, так? Ми ж напоказ любов не виставляємо, а в остальному то їхня справа. У кого гідність є, той і поводить себе як гідний. Іди до мене любий, іди і пригорни мене до себе... кілька хвилин життя зараз дарує... інакше душа моя без тебе, як сирота, голодна й безпритульна, як мала дитина, одна - самісінька у світі, коли її покинули усі... Бачиш, я скоро віршами говорити буду... іди до мене...(24)
Антон прижал Аню к себе и заговорил горячо.
- Ты думаешь я... из-за этого... я могу только смотреть на тебя и буду счастлив...
- А я не могу, - тихо сказала Аня, - я хочу утонуть в тебе... раствориться... чтобы меня не было, а были только МЫ... МЫ...
Забыв обо всем и обо всех, влюбленные целовались взахлеб. Оторвавшись от девичьх губ, мужчина сказал, задыхаясь:
- Нет, я не могу так... пользоваться твоим отношением ко мне... подождем ночи... она укроет нас... прости меня...
- За что же мне прощать тебя мой милый, за то, что чувств своих ты скрыть не в силах, ко мне стремишься и душой и телом... Так я ведь тоже этого хотела! Антошечка! Я говорю стихами! Какой восторг!!! - Аня счастливо рассмеялась и захлопала в ладоши. - Ой, смотри...
На поляне происходило нечто: деревья и кусты пускали молодые побеги, разростались, сплетались ветвями, образуя зеленую беседку... поляна сплошь покрылась цветами... птичье пение слилось в нежную восхитительную симфонию...
- Это для нас, - прошептала девушка.
-------------------------------------------------------------------------------------
(1) - Как умру, похороните... сестричка, я умру? (укр.)
(2) - Да не говори ерунды! (укр.)
(3) - Интересно, эту воду можно пить? (укр.) (4) - Кто знает... (укр.) (5) - Очутишься дома, да? Ты говорил, ты из Одессы... (укр.) (6) - Из Одессы... ну и... что? (укр.) (7) - То, что тебя сюда выкинуло взрывом, свиделельствует о том, что ты был в зоне АТО... (укр.) (8) - И что? Что ты думаешь об этом всем... ты же журналист... умный... (укр.) (9) - А ты не командуй тут, тебя никто не выбирал. (укр.) (10) - Да... вы меня тоже заразили, а мне нельзя, все болит. (укр.) (11) - Хорошо как, солнышко греет. (укр.) (12) - Картошечки... капусточки квашеной с лучком и маслицем... (укр.) (13) - И маминого хлеба корочку. (укр.) (14) - когда мама хлеб печет, такой запах, что никуда выходить не хочется, так бы сидел дома и дышал. (укр.) (15) - Это же наша Леся Украинка, «Лесная песня». Я люблю, когда мама мне вслух читает. (укр.) (16) - А если мы действительно вернемся, как все будет? Теперь? (укр.) (17) - Нет, я не хочу... там, в этом городе всегда дожди и холодно и сыро... я там без солнца буду тосковать... (укр.) (18) - Нет, это я... это я говорю... (укр.) (19) - Тебе понравилось? (укр.) (20) - Очень. (укр.) (21) - Нет, нет, кто-то увидит, пойдет прогуляться, и станет смотреть... нет, я не могу так, прости. (укр.) Леся Украинка «Лесная песня». (укр.)
(22) Леся Украинка «Лесная песня». (укр.) (23) - Это то же Леся. (укр.) (24) - Нормальный чоловек не будет смотреть, да? Мы же напоказ любовь не выставляем, а в остальном, это их дело. У кого достоинство есть, тот и ведет себя достойно. Иди ко мне, любимый, иди и обними меня... несколько минут жизнь сейчас дарит... иначе душа моя без тебя, как сирота, голодная и безприютная, как маленький ребенок, одна - одинешенька на свете, когда её покинули все... Видишь, я скоро стихами говорить буду... иди ко мне...
------------------------------------------------------------------------------------
Глава 10
- Смотри, быстро заживает, - говорила Люба, помогая Ане перевязывать Олега. - Да, здесь все заживает быстрее... и вода здесь... заметила какая - волосы без шампуня помоешь в речке, а они пушистые, блестящие... такие красивые, - она отбросила на спину упавшую косу резким движением головы и зафиксировала повязку широким поясом, под который они приспособили дорожное полотенце Майкла, пришив к нему завязки. Теперь юноша мог подниматься и потихоньку передвигаться, теперь самые насущные потребности перестали быть такой глобальной проблемой. Кряхтя и опираясь на Руслана и Антона, Олег обошел поляну - их временный лагерь. - Втомився... - Ти потроху, потроху, Олежка, не так швидко, - ребята подвели парня к дереву, под которым устроили удобное кресло из сумок и веток. - Приземляйся, - мужчины усадили раненного. - А я у стрілялки грав, монстрів усяких знищував. Мамо і тато ще казали: «На що ти, синку, час марнуєшь на усіляки дурниці, піди м`яча поганяй, або нехай дідусь тебе навчить файну сопілочку вирізувати чи якусь іграшку, свистульку», - Олег стал перебирать ветки, которые ему нарезали ребята, - от зараз і потренуюся, я якось таку гарну зробив... ще у дитинстві... - Да, я тоже в юности немало чудищ этих покрошил в мелкую окрошку... помню выпросил комп, мол буду учить английский и вообще он нужен, чтобы учиться хорошо и в институт поступать, а сам потом контр-страйк, стрелялки-гоночки... - А в институт поступил? - Гриша латал брюки от камуфляжа: зацепился за колючую ветку. - Нет, какой институт, отец умер от инсульта, я на работу пошел, сестренке младшей надо было выучится. Думали с мамой она учительницей будет, - рассказывал Антон. - И что, не закончила? - Анечка села рядом. - Закончила. В Италии работает, за старушками ухаживает, подружка поехала и она следом. Мечтает квартиру купить. - А она преподаватель чего? - Миша смотрел на небо, на проплывающие диковинные облака. - Русского языка и литературы. «Тварь я дрожащая или право имею», «Товарищь, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья», «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли.»... Достоевский, Куприн, Тургенев, Лесков, Тютчев, Лермонтов... - Одинокий белеет парус в тумане моря, - задумчиво произнесла Люба. - Разве так? - засомневался Гриша, - я, конечно, учился давно, но помню, рифма была... - Да нет, - Люба засмеялась, - это я на японский манер... хокку... люблю хокку... Ах, не топчи траву, там светлячки сияли вчера ночной порой... Я поднялся на холм, полон грусти - и что же: там шиповник в цвету!.. Крылья бабочек! Разбудите поляну для встречи солнца... Луна проплыла, ветви оцепенели в блестках дождевых. - Красиво, - вздохнул Гриша. - Вот еще, Мацуо Басё. ...Верь в лучшие дни! Деревце сливы верит: весной зацветет, - поддержал разговор Миша и воскликнул. - Посмотрите! Все подняли головы. - Насыщенное синью небо раскинулось как будто море... И в море этом бесконечном белеет облако как парус, - прошептала Аня. - А это кто? - поинтересовался Миша, не сводя глаз с прекрасного белоснежного парусника, плывущего в небесах. - Это я, - радостно засмеялась Аня, - мне иногда так хочется стихами говорить... - Тому, що ти закохана, - авторитетно заявил Олег, - вот я сопілочку дороблю і буде у нас музика. - Як солодко грає, як глибоко крає, розтинає білі груди, серденько виймає! Я обізвуся до них шелестом тихим вербової гілки, голосом ніжним тонкої сопілки, смутними росами вітів моїх. Я їм тоді проспіваю все, що колись ти для мене співав, ще як напровесні тут вигравав, мрії збираючи в гаю... Грай же, коханий, благаю! - напевая, девушка подхватилась, и схватив Любу за руки, закружилась с ней по поляне. Женщина смеялась, и все улыбаясь смотрели на них. ...Облазив всю округу, насобирали разных вкусностей, и хотя еще не стемнело, решили развести костер, для уюта. Анечка «протестировала» ужин, и все с удовольствием принялись за еду. Неспеша текла беседа, как спокойная полноводная река в теплый летний денёк, но как на реке случаются водовороты, так и разговор как-то незаметно, постепенно, от рассказов забавных и лирических, съехал на политику. Война, как горький едкий дым от пожара, пропитывала все, к чему бы ни прикоснулся, какую бы тему не затронул, страницы каких бы дорогих воспоминаний не захотелось перелистать... Война... война... Гриша вспомнил свою поездку в Одессу, когда еще была жива жена, как они гуляли по знаменитому Привозу. Все безмятежно хохотали когда они с Мишей наперебой вспоминали одесские перлы и анекдоты. «Мужчина, идите ко мне, купите лук! У меня не записано... Так идите, я вам напишу!». «Купите кроссовки, в них вы будете летать! То-то я и вижу, что они стоят как самолет!», «Это бельевая веревка? Повесите белье - будет бельевая...», «Я тебя уважаю, хотя уже забыл, за что...», «В автобусе перед остановкой. Давайте меняться. А что у вас есть?» Но разговор неизбежно привел к майским трагическим событиям. Самозабвенно любивший свой город, коренной одессит, Михаил помрачнел. - Меня не было в городе, как раз готовил материал для газеты, курсировал Киев-Харьков-Львов. Товарищ звонит: «У нас тут такое делается...» Добираюсь на попутках, в город въехали, а там, - несколько минут он сидел, пытаясь справиться со спазмом, что перехватил горло, потом выдохнул с болью, - побоище было... камни... кровь... плачущие люди, а здание профсоюзов... Столько знакомых, все встречают растерянные: «Миша, что это, Миша?..», в глазах боль и недоумение, - он снова замолчал, - соседка слегла, сын в больнице, в реанимации, Ярик... на моих глазах рос... умер,- Миша сжал кулаки, костяшки пал