– Ты в своем праве, Видящий, – кивнула она. – Закон, что написан еще до рождения богов, позволяет таким, как ты, вернуться обратно. Ты сохранишь память и то, чему научился, но твоя новая жизнь начнется далеко от островов. Если пожелаешь, я верну тебя домой, в земли склафов.
Так вот как тут устроен полноценный респ! Сохранение уровня и навыков – но перенос йотун знает куда – на другой конец света. Так сказать, во избежание… Не самый плохой вариант – вот только нет у меня недель, если не месяцев, которые непременно уйдут на то, чтобы добраться через земли склафов, всю Империю и Большое Море обратно на Эллиге. Я нужен там прямо сейчас!
– Мой дом на Барекстаде, Владычица. – Я склонил голову. – И он в опасности. Враги захватили земли конунга и убили его людей, и я…
– Мне нет дела до земных дрязг и правителей, – усмехнулась Хель. – Все они предстанут передо мной – каждый в свое время. Я не нарушу закон, Видящий.
– Прошу тебя, Великая. – Я опустился на одно колено. – Отпусти меня на Барекстад. Я нужен там! Не только моим людям, а всему Эллиге… может быть, даже тебе самой!
– Ты не ведаешь, о чем просишь, Видящий! – Хель сверкнула единственным глазом. – Я – страж одного из Девяти Миров Иггдрасиля. Стоит мне нарушить закон – и мой мир пошатнется, а за ним содрогнутся и остальные! Плата за то, что ты просишь, окажется непомерной!
– Плевать! – рявкнул я, вскакивая на ноги. – Я должен попасть домой!
Дорожный посох Гримнира все еще был со мной, и я по привычке перехватил его, как рукоять секиры – и тут же запоздало подумал, что во всех Девяти Мирах Иггдрасиля не найдется зрелища более забавного, чем жалкий человечек, осмелившийся грозить палкой самой Владычице Хель.
Но она ничуть не разгневалась – напротив, снова поглядела с любопытством – только не на меня, а на кусок дерева в моих руках. Я снова почувствовал касание ее мощи – но на этот раз бережное и аккуратное. Вдумчивое.
– Может, и так, – проговорила Хель после почти минутного молчания. – Великий Змей, Дракон Моря, уже спешит в этот мир – и ваши судьбы переплетены… Тебе случалось касаться того, перед чем склонялись даже боги.
«Светоча»?.. Не может же она, в самом-то деле, говорить об этой вот палке!
– Я должен вернуться туда, Владычица. – Я снова поклонился. – Прошу, открой мне дорогу. Только в твоих силах сделать это.
– Верно… – Хель откинулась назад на спинку трона. – Но не мне платить цену, которую Иггдрасиль потребует, когда придет время. Ты не можешь знать, что случится… но решай сам, Видящий. Даже Всеотцу не ведомо, что случится, когда граница миров треснет – а она уже так истончилась! И если я верну тебя обратно – ничто не сможет ее удержать.
– Давай! – Я тряхнул головой. – Слишком много уже заплачено, Владычица.
– Едва ли, Видящий. – Хель улыбнулась живой половиной лица. – Ты не можешь знать истинной цены своих решений – но ты в своем праве. Этот мир ждет своего защитника.
– Защитника? – переспросил я. – Или правителя? Это буду я?!
– Правителя… Защитника… – Хель развела руки в стороны и сложила ладони, будто собиралась зачерпнуть что-то. – Ты будешь защитником… Или защитник будет тобой – даже мне не ведомо все. Ступай, Видящий. Но помни – плата велика…
– Стой! – закричал я. – Ответь, Хель! Ты должна…
Но Владычица уже не слушала – собрав всю свою мощь, она вдруг вскинула руки – обе, и мертвую, и живую – и последняя каменная плита под моими ногами рассыпалась в мелкую крошку. А сам я полетел вниз.
Прямо в снег.
Глава 6
Системное сообщение мигнуло и погасло, и я почти минуту лежал и тупо пялился в потолок. Никак не мог поверить, что весь этот кошмар закончился, что я не грохнусь с дивана обратно в йотуново Чистилище, в котором на этот раз меня не будет ждать верный друг. Что все это – и туман, и чудовища, и бредущие в бесконечность зомби – осталось там, в вирте.
И только когда за окном послышался шум проезжавшего по двору грузовика, я окончательно вернулся обратно. В свой мир. В свое тело. В свою настоящую жизнь. Серую, обыкновенную, скучную… Зато в ней нет ни уродливых гигантов, ни чудовищ, ни мертвецов в тумане над бескрайней пустошью. Только знакомые стены, коробки из-под пиццы и продавленный диван с насквозь пропотевшим постельным бельем. И это при том, что я улегся на него в одежде!
Организм отреагировал запоздало, и потряхивать меня начало, только когда я ощутил по всему телу липкую влагу. На улице было градусов двадцать пять, да и в доме немногим меньше – а я трясся, как в лихорадке, словно собственная кожа взбунтовалась и продолжала транслировать в обалдевший мозг сигналы из вирта. Туман и холод.