Как и раньше, до возвращения брата, возится с очередными найденышами. Он нравится животным, всегда нравился. Среди них нет социальных норм, каких-то глупых правил, которым надо соответствовать. Шаблонов общения, если выйти за которые, тебя осуждают.
Животные принимают Ньюта таким, какой он есть. Любят его безоговорочно — и он отвечает им тем же.
Когда приходит Тесей, в маленькой квартирке становится по-уютному тесно. Брат всегда приносит с собой запах табака и кофе, а иногда почему-то лесного мха, который напоминает о Дорсете.
Тесей гладит то одного, то другого зверька, но вряд ли замечает это. Он говорит, что половина животных брата его ненавидит, а Ньют только усмехается, когда видит, как яростный жмыр, прищурившись, вылизывает шрамы на пальцах Тесея.
По кухне летают чашки, пока братья рассказывают друг другу, как прошел день.
Многие считают Ньюта рассеянным, а Тесея собранным, и только Ньют знает, что его брат такой же рассеянный. Просто увлечены они разными делами.
Тесей часто забывает класть в чай сахар, как будто успел привыкнуть пить так, но Ньют помнит, что брат любит сладкий и, ни слова не говоря, тихонько сам насыпает в его чашку.
По утрам они редко разговаривают. Слишком сонные, одинаково встрепанные и не любящие лишних слов до завтрака.
Раньше Ньют кормил животных и торопился в Министерство, конечно же, опаздывая. Сейчас Тесей успевает за это время приготовить нехитрый завтрак, и в итоге опаздывают уже оба — но Тесей каким-то невообразимым образом умудряется не спешить и всё-таки приходить точно в срок.
Этим утром сова приносит Тесею письмо. Он просматривает его на ходу и улыбается:
— Твоя подруга Лита прислала адрес. Прекрасно. Наведаюсь сегодня к этому Эйдану МакКею.
Сегодняшний рабочий день невообразимо скучен, и Ньют развлекается тем, что подсовывает вылупившемуся окками то чашку, то коробку, наблюдая, как тот уменьшается и увеличивается.
В Секторе фантастических животных работают такие же увлеченные маги, так что здесь никто не смотрит на Ньюта косо.
Иногда он сам не понимает, как его, так и не окончившего последний курс Хогвартса, взяли в Министерство. Можно было считать, что пригодился опыт работы с драконами во время войны, но Ньют полагает, что тогда в Отделе регулирования магических популяций просто был недобор кадров — и никто не хотел работать в самом скучном месте.
Ньют первым готов признать, что это действительно было ужасно скучно. Зато в нынешнем Секторе его талантам действительно нашлось применение.
Миллисент Спинк из аврората появляется неожиданно. Перекидывается несколькими словами с начальником Ньюта, подходит к нему самому. Спокойная, уверенная, как и полагается аврору в любой ситуации.
Ньют думает, она снова хочет выяснить что-то о его бывших сокурсниках. За последнее время Миллисент уже несколько раз приходила с вопросами. Но сегодня говорит:
— Мог бы помочь? Это касается твоего брата.
Ньют кивает и идет следом за Миллисент. Ему это всё не нравится.
— Что случилось?
— Всё в порядке, — спокойно говорит Миллисент, и Ньют знает эти «профессиональные интонации авроров», которые означают только то, что ничего не в порядке. — Не хочу отправлять Тесея одного домой.
— Что произошло?
— Еще один труп, Эйдан МакКей, и на этот раз наш убийца знал, что его быстро найдут.
— Тесей к нему собирался.
— Наш убийца оставил послание и очередное проклятие. Я так понимаю, последнее сработало, потому что Тесей отвлекся на записку.
Слова застревают в горле Ньюта, но Миллисент торопливо говорит:
— Ничего серьезного, целитель говорит, то ли проклятие и не должно было действовать сильно, то ли Тесей сумел достаточно защититься. Но пришлось дать ему сильные зелья, слабые не действуют.
Ньют цепляется почему-то за последнюю фразу. Тупо спрашивает:
— Почему не действуют?
— Из-за ранения во время войны, тогда этих зелий было слишком много, привык.
Ньют резко останавливается, так что идущие в коридоре люди чуть не врезаются в него. Чья-то бумажная записка мягко тычется в затылок и облетает.
— Тесей был ранен?
Миллисен кажется смущенной:
— Ты не знал? Тогда пусть лучше он сам тебе рассказывает.
Когда дверь лифта мягко закрывается, Ньют понимает, что есть еще кое-что важное:
— Что за послание?
— Ммм… «Ты не успеешь поймать меня, Тесей».
— Он знает моего брата?
— Скорее, знает, кто его ищет.
Лекарь считается общеминистерским, но всем известно, что девять из десяти его пациентов — это авроры. Десятым обычно приходит какой-нибудь незадачливый служащий с ожогом, не успевший вовремя увернуться от чужой кружки.
Тесей сидит на кушетке, о чем-то негромко спорит с лекарем и явно не выглядит умирающим. Ньют ощущает, как будто кто-то дал ему отмашку, что снова можно дышать. Тесей поднимает голову, видит брата и хмурится, его недовольный взгляд пригвождает Миллисент.
Та пожимает плечами:
— Вот не надо тут! Раз отказываешься показываться в больнице, я не хочу, чтобы ты вырубился по пути домой или трансгрессировал не туда. До завтра свободен.
Тесей поднимается молча, его немного шатает, а взгляд ошалелый после зелий.
— Почему ты не писал, что ранен?
— Я же не умер.
Ньют только закатывает глаза. Тесей, не поднимая головы, дергает ниточки из старого пледа, в который закутался на диване.
— Ты не обязан справляться со всем в одиночку.
— Я знаю, Ньют. Но тогда от этого правда никому не стало бы легче. Вы всё равно не могли помочь. А ранение не было смертельным.
Тесей прав.
Тесей почти всегда прав. Порой от этого очень тошно.
— Насколько серьезно? — спрашивает Ньют.
— Настолько, что я привык к некоторым зельям.
Эти шрамы он явно не оставил, и Ньюту остается только вздохнуть: если брат не хочет рассказывать, он ничего не расскажет. Он всегда полагает, что знает, как лучше.
— Это послание… — переводит тему Ньют.
И сразу видит, как лихорадочно загораются глаза вскинувшего голову Тесея:
— О, теперь у нас есть почерк! Убийца думает, что играет с нами, но оставил улику. Сравним его с почерками тех, кто учился в то время…
— Ты правда не понимаешь, Тесей?
Его взгляд полон недоумения.
— Мерлинова борода! Это опасно, Тесей!
Он пожимает плечами:
— Вся моя работа опасна.
Тоже правда. Ньют всегда понимал, что вряд ли в аврорате брат будет перекладывать бумажки. Даже если бы не случилось войны.
— Не больше, чем твоя работа с диким животными, — спокойно говорит Тесей.
Ньют ощущает себя младшим братом, который просто не хочет отпускать старшего. Эгоистично боится, что тот оставит его одного.
Ньют скрывается на кухне, долго возится с чашками и хотящим есть жмыром. Когда возвращается в комнату, Тесей уже спит, накрывшись пледом до подбородка: он всегда мерз.
Большую часть ночи Ньют бодрствует. Он замирает, вслушиваясь, пытаясь различить едва заметное тихое дыхание брата. Тесей спит спокойно — то ли благодаря зельям, то ли из-за дежурства Ньюта.
Аврорат в министерстве зовут средоточием хаоса. За глаза, конечно же.
Ньют знает, Тесей несет не хаос, а свет. Тот, что на конце палочки и осветит любую темную пещеру — даже если на это сияние Тесею придется пустить собственное сердце.
Он не знает, что Тесей думает о нем то же самое.
Ньют упрямо жжет полынь. Белесый горьковатый дым вьется в комнате вокруг него и хмурого Тесея, сидящего на диване. Тот рассеянно гладит похожего на кошку жмыра и следит за братом, но не протестует.