Он часто так делал в детстве. Мать запрещала, но делала вид, что не замечает, как сын ослушивается.
Гиппогриф прикрывает Тесея крылом, что-то урчит.
— Нет, Пушок, — тихо говорит Тесей, не открывая глаз. — Ты знаешь, я не могу остаться. Мое место не здесь. Тут мне будет тесно. А в мире еще множество вещей, которые я могу исправить.
Может, он будет достаточно идеален, чтобы суметь.
========== 6. ==========
— Тихо!
Тесей осекается: он не хочет, чтобы фраза звучала резко, и пытается сказать мягче.
— Успокойся и дай залечить рану.
Девушка всхлипывает, но кивает. Она лежит на полу, и на тёмном дереве не видна кровь. Тесей кладет левую руку на ладони девушки, зажимающие рану, его пальцы начинают слабо светиться.
— Успокойся. Ничего страшного не произошло. Крови много, но это ерунда.
Этому фокусу научил его один лекарь где-то во Франции, он же посоветовал развить навыки невербальной магии. Тесей благодарен и за совет, и за то, что не забыл, как раненый отвлекается на обычный свет, считает его чем-то исцеляющим… и позволяет, наконец, взмахнуть палочкой свободной рукой и действительно заняться лечебными чарами.
Тесей умеет врать при необходимости, но здесь и не нужно: крови много, но порезы неопасные, девушка просто неудачно задела какой-то штырь, когда пыталась выкурить из серванта то ли боггарта, то ли другую нечисть. Тот ответил, она запаниковала. За юрким существом отправился Бродерик Браун, который не очень-то любит юную девушку-аврора.
Тесей его понимает. Неопытные погибают первыми. Бродерик тоже был на войне.
Дело казалось плевым, девушка поехала одна, а Тесея и Бродерика отправили следом, едва они переступили порог аврората.
Как оказалось, послали не зря.
— Вот и всё.
Тесей убирает руку и опускает палочку. Порез затянулся, девушка смотрит на него с восторгом и хлюпает носом.
— Простите, я вела себя непрофессионально. Спасибо, мистер Скамандер.
— Что за официальность, — ворчит Тесей. — И мы работаем в одном отделе. Просто Тесей. А тебя как зовут?
— Эмили Фаллоу.
Он поднимается на ноги и протягивает руку, помогая Эмили встать. Он помнит её, она ездила вместе с Тесеем к первому трупу неуловимого убийцы. Опыта с тех пор у неё не прибавилось.
— Мы… поможем?
Голос девушки звучит неуверенно. Тесей достаёт сигареты:
— Бродерику? Сам справится.
Они возвращаются в Министерство полтора часа спустя. Входят в аврорат, пока Бродерик костерит «грёбаные правила», запрещающие трансгрессировать внутри здания, прямо в любимое кресло.
За столом сидят Миллисент и Ньют. Тесей успевает подумать, неужели очередные расспросы, когда Миллисент спокойно говорит:
— Мы вас ждали.
На столе её пустая чашка и остывший чай Ньюта. Он сам вскакивает при виде брата, бледный, взъерошенный. Тесей напрягается, хочет спросить, что случилось, когда понимает, что на лице брата страх.
Ньют неожиданно подходит и порывисто его обнимает. Тесей растерян, неловко кладет руку на плечо брата.
— Я услышал, одного из авроров ранили.
— Слухи быстрее сов, — ворчит Тесей.
Отстранившись, Ньют смотрит на одежду Тесея и, кажется, бледнеет ещё больше:
— У тебя кровь.
— Не моя.
Ньют только кивает и, опустив голову и не прощаясь, торопливо выходит из аврората.
— Думаю, ты можешь устроить себе обеденный перерыв, — замечает Миллисент.
Бродерик уже не ругается, он улыбается как-то грустно и тоскливо. От таких улыбок хочется выть или пускать пулю в висок. Тихо говорит:
— Хорошо, когда тебя есть кому ждать.
Тесей знает, единственный брат Бродерика пошёл вслед за ним на войну, добровольцем. Он погиб, так и не добравшись до Бродерика.
Сегодня окно министерского кафе показывает песок и пальмы. Учитывая дождливую лондонскую погоду последних дней, хозяин заведения либо хотел как лучше, либо у него скверное чувство юмора.
Ньют ест медленно, почти не поднимая голову на брата. Тесей задумчиво мешает сахар в кофе, пока Ньют не говорит:
— Ты его не положил.
— Что?
— Сахар. Ты его в кофе не положил.
Тесей понимает, что слишком задумался. Он насыпает ложечку сахара и снова начинает помешивать.
— Я испугался, — наконец, говорит Ньют. — Всегда боялся…
Окончание фразы «…что ты не вернешься» повисает в воздухе почти осязаемой пороховой пылью. Тесею кажется, Ньют настолько запрещал себе об этом думать, что даже сейчас, когда они сидят друг напротив друга в светлом кафе, он не может сказать вслух.
— Я же не мог оставить своего неразумного младшего брата, — улыбается Тесей.
— Ты оставил, когда ушёл.
— Это был не мой выбор.
— Смерть мы тоже не выбираем.
Голос Ньюта звучит глухо, непривычно бесцветно, и Тесей может представить, как те же мысли мучили брата темными ночами в Хогвартсе.
«Дорогой Ньют, ты будешь рад узнать, что мы спасли какую-то милую зверушку, которая слишком подобралась к линии фронта. Завтра мы двигаемся дальше, и я не уверен, когда смогу снова написать. Но тут не так паршиво, как я думал».
Ньют всегда был умным, он понимал, что такое войны, хорошо знал брата и мог читать между строк.
«Дорогой Ньют, завтра мы дадим бой, маги с той стороны сильны, и, если письма от меня перестанут приходить, значит, я мертв».
— Я здесь, Ньют, — мягко говорит Тесей. — И никуда не собираюсь исчезать.
Он впервые думает, что, возможно, не для него одного важно пока оставаться в квартире брата.
Во время войны Ньют отправился заниматься драконами в заповедник. Он писал, и Тесей радовался успехам брата.
Ещё больше он радовался, что Ньют не пошёл к нему. Тесей не мог оставить вверенных ему людей, но и просто знать, что брат где-то под пулями и проклятиями, не смог бы.
Может, Ньют тоже это понимал.
— Выходные пошли тебе на пользу, Скамандер. Глядишь, так и привыкнешь, что люди иногда отдыхают.
— Кто бы говорил, Браун! Как твоя Милашка, ещё не ушла к кому-то, кто не ночует на работе?
Бродерик глухо смеётся. Кошку свою он любит.
Вместо работы, они взмахивают палочками, складывают в воздухе фигурки из бумаги, заставляя белоснежных птиц, испещренных заметками, летать меж столов.
Миллисент пригибается, поднырнув под одну из птиц, фыркает:
— Надеюсь, это не один из отчётов для шефа.
В аврорате пахнет вишнёвым пирогом, который принесла Миллисент, и Тесей с Бродериком наперебой левитируют её пальто, помогая одеться: сегодня у Миллисент годовщина свадьбы, и она торопится пораньше к мужу.
Сообщение о новом трупе поступает сразу после её ухода.
У тебя собственный лабиринт, Тесей. И кто держит нить с другой стороны?
Тесей точно знает, в чьих пальцах его путеводная нить. За которую он так отчаянно цепляется, пытается выбраться из лабиринта. Раздирает шрамы на кончиках пальцев о грубую нить. Она непременно красная. Ярко-красная.
Как галстук мертвого Денеба Марча.
На этот раз с ними другой молодой аврор, он методично всё записывает и рассказывает о жертве.
Денеб Марч лежит в комнате собственной квартиры на совершенно уродливом ковре. Тесей не вслушивается в бормотание молодого аврора, и без того помнит это лицо: Денеб Марч учился с Ньютом.
Предыдущие жертвы не связаны ничем, кроме учебы. Они даже не общались толком, ни в школе, ни тем более после.