Миллисент нервно хмыкает, пытается разрядить обстановку:
— Может, кто-то с другого факультета ненавидел спальню пуффендуйцев? Говорят, она слишком уютная.
Тесей пожимает плечами, не отрывая взгляда от доски:
— Как у всех. Бывал там иногда.
— Брат приводил?
— Или у него возникали проблемы.
Тесей помнит, как однажды взъерошенный Ньют среди ночи барабанил ручкой в форме орла в дверь когтевранской гостиной, перебудив половину факультета. У Тесея на следующий день была важная контрольная, он лег пораньше, поэтому долго зевал и не мог понять, чего хочет Ньют.
Остаток ночи он помогал ловить разбежавшихся детенышей нарлов по хогвартским коридорам.
По крайней мере, это было весело, к ним присоединилась куча народу с обоих факультетов: Тесей был старостой школы, раз он с ними, никто не боялся, что влетит.
Влетело, конечно.
Один из учителей их заметил. Тесей сказал, это были его нарлы, «научный эксперимент для Ухода за магическими существами». С Когтеврана сняли изрядное количество очков, с Тесеем провели скучную разъяснительную беседу, что лучший ученик школы должен подавать пример, а не ползать с младшими по коридорам после отбоя.
Ты — старший, Тесей.
Он молчал и кивал. Контрольную всё-таки написал и отлично.
Когда вернулся в факультетскую гостиную, думал, его будут ненавидеть за снятые очки, но вместо этого его только больше зауважали.
Ньют чувствовал себя виноватым, он опускал голову при разговоре и бесконечно просил прощения за то, что так вышло.
— Хватит извиняться, Ньют! — Тесею дико хотелось спать, он мечтал только о том, как побыстрее добраться до кровати. Но разговор с братом важнее. — Ты не сделал ничего страшного. Не дракона же ловили. Посмотри на меня.
Ньют нерешительно поднял голову, глядя на Тесея из-под челки.
— Запомни, Ньют, не извиняйся за то, что делаешь. Никогда. Просто делай то, что считаешь нужным. И зови меня, если нужно, хорошо?
Ньют кивнул, слишком нерешительно, и Тесей добавил:
— Я всё равно приду. Потому что ты мой брат.
Он не пришел, только когда Ньюта исключали. Потому что оказался слишком далеко и даже не знал об этом. Под чужими смертельными заклятиями и маггловскими пулями.
Сейчас Тесей смотрит на доску, чуть прищурившись. Говорит:
— Миллисент, ты права.
— Еще бы знать, в чем именно.
Он поворачивается, и Миллисент вскидывает палочку, бесцеремонно тыча ею в Тесея:
— Я знаю это выражение лица! Твой энтузиазм обычно сулит проблемы всем вокруг! И кучу работы.
— Нам нужно проверить всю школу. Хотя бы всех на год младше и старше. Наш убийца может быть на другом факультете.
— Ты рехнулся, Тесей? Это куча народу!
— Я видел много незанятых работников аврората.
Глаза слезятся от сливающихся воедино букв. Тесей устало трет веки. Косится на часы: обед он уже пропустил, а ворох личных дел студентов и не думает заканчиваться. Тесей смотрит последние бумаги и понимает, что пропустил отправку запроса о том, где этот ученик сейчас.
Он становится невнимательным. Значит, пора устроить перерыв.
Тесей откидывается на стуле и палочкой наливает себе кофе на столе в дальнем конце комнаты, левитирует его к себе. Авроры привычно огибают летящую чашку, даже не обращая внимания.
Сощурившись, Тесей пьет горький кофе, когда к нему на стол падает бумажная птичка и раскрывается. На ней записка: почерк кривой, буквы большие размашистые.
«Он был милым, но немного странным».
Чуть выше бисерным почерком Тесея значится вопрос: «Ты хорошо знал Колина Миста? Вы с ним учились».
Чуть ниже приписано чужим красивым почерком, точно поверх кофейного пятна: «Скамандеры, достали! Кто из вас левитировать не умеет? Нашел «птицу» в кофейной чашке».
Тесей улыбается. Перебрасываться записками между отделами или даже внутри них — обычное дело. Особенно когда работа монотонная или слишком изматывающая. Так делают абсолютно все, а порой и влезают в чужие переписки.
Тесей оставляет записку на столе. Чашка пустеет, пора возвращаться к работе.
Тесей ненавидит, когда что-то не получается сразу. Он хочет результат. И пытается до тех пор, пока не выходит.
Насколько Тесею легко давалась в школе Защита от темных искусств, настолько же тяжело шла Трансфигурация. Он битый час сидел в пустой классной комнате и пытался превратить чернильницу в мышь. Выходило примерно… ничего.
Тесей злился, но упорно продолжал тренироваться и пробовать.
Пока не стемнело и не разболелась голова, а у чернильницы отрос мышиный хвост, но не более того.
Отчаявшись, Тесей лежал на парте, накрыв голову руками, когда дверь тихо открылась. Это был всего лишь Ньют: Тесей сам показал брату, где можно спокойно тренироваться, одна из дальних классных комнат, куда никто не заходил.
— Ой, — сказал Ньют. И попятился, явно решив, что не вовремя.
— Да заходи. Я на сегодня закончил. А ты с чем?
Ньют нерешительно показал учебник по заклинаниям:
— Обезоруживающее заклинание. Совсем не выходит.
— Экспеллиармус, — кивнул Тесей и взял палочку. — Это несложно. Я помогу.
К концу вечера у Ньюта уже неплохо получалось.
На следующий день Тесей вернулся в комнату и продолжил мучить несчастную чернильницу. И следующий. И следующий.
Пока на пол не юркнула маленькая черная мышка.
— Многие считают, тебе легко всё дается, — как-то летом сказал Ньют про школу. — Они правда не понимают, сколько ты для этого трудишься.
Сам Ньют тоже пытался, пока Тесей же его не отговорил.
— Тебе же не нравится. Тебя устраивает результат. Так зачем? Лучше иди, помоги маме с гиппогрифами.
Тесей спокойно слушал фразу «тебе просто легко всё дается» в школе и позже, на курсах авроров.
Его задело только однажды, во время войны. Он с небольшим отрядом едва выбрался из окружения, даже палочки, казалось, дрожали от напряжения. А их чистенький начальник только фыркнул:
— Тебе легко всё дается, Скамандер.
Тогда Тесей вспылил, и даже уставшая палочка лихо отбросила начальство. Тесея на неделю отправили на гауптвахту, но уже через три дня ему пришлось занять место бывшего начальника — того быстро достало вражеское проклятие.
Бродерик Браун мертв.
Прошедший войну, доблестный аврор. Он купил маггловский револьвер, сунул дуло себе в рот и спустил курок.
Новость врывается в аврорат и переворачивает всё вверх дном. Работать никто не может, всех отпускают чуть раньше.
Тесей не помнит, как добирается до дома — но точно пешком, он не уверен, что сможет сосредоточиться и трансгрессировать. Садится на диван и закуривает. Не замечает, как заканчивается одна сигарета и тут же прикуривает новую.
Ньют появляется взъерошенный и со свежей царапиной на щеке — их отдел сегодня даже запечатали от проникновения, таким редким зверем они занимались.
— Извини, что курил здесь, — Тесей торопливо тушит сигарету, смотрит на брата. — Что с тобой? Надо залечить.
Ньют касается царапины, машет рукой, начиная рассказывать что-то о хищнике, которого привезли. Но быстро осекается и хмурится:
— Что случилось, Тесей?
Он пожимает плечами. Если брат ни о чем не знает, пусть лучше расскажет о своем звере, его это явно волнует.
Ньют решительно садится рядом:
— Поговори со мною, Тесей.
И он говорит. Рассказывает о том, как Бродерик Браун не смог жить. Заканчивает: