Сквозь звуки потрескивающих поленьев и приглушенное эхо дома, до меня дошел вой, заставив вздрогнуть и сильней натянуть одеяло на себя. Стоило мне услышать звуки, разительно отличавшиеся от атмосферы замка, как я вспомнила казавшейся мне сном, видение — я его не должна была забывать. Эктелион. Очень подозрительно, что он до сих пор не приходил на ум, я о нем, забыла, как забыла о Гилдоре. Видно и вправду — моя жизнь рассыпалась на части, которые я не могла собрать воедино, и медленно растрачивала, иногда забывая. Интересно, что стало с ними, где они сейчас, думают ли обо мне? Я вспомнила Гилдора: милый мужчина, который относился ко мне хорошо, спас, рискуя жизнью, видно, про таких и пишут — принц на белом коне, в нем были заключены все положительные качества, присущие сказочным принцам, и все же, из-за него я стала пленницей, а моя жизнь превратилась в непонятно что.
Волк опять завыл, не давая мне полностью погрузиться в воспоминания, вот черт, там же стоит испанец! Блин, волки его точно сожрут, если я не успею его затащить вовнутрь. Быстро накинула на себя одеяло, я все же решилась открыть дверь и позвать Хуана, а то возненавидит меня, что бросила его на холоде на съедение волкам.
— Хуан, — шепнула в темноту, никого и ничего не видно, хоть глаз выколи. Еще раз тихо зову, а голос немного дрожит, даже если я вовсе не выглянула, всего лишь просунула голову в щель, черт, вдруг его уже…того. Бред! О чем я только говорю, ну же! — Хуан!
Что-то шевельнулось в темноте, пробежался и табун мурашек по моему телу, либо это просто мое воображение шалит, ведь никакого шума не было и не могло быть, мне просто показалось, пока прямо рядом кто-то не фыркнул или не рыкнул, уж точно не лошадь. Я поспешила закрыть тяжелую дверь, но оказалась вовсе не быстрой и моей силы было недостаточно, снаружи на дверь налетели, сметая меня с пути. Крик застрял в горле, на меня же кинулся волк, я не знаю как долго он пытался до меня допрыгнуть и сколько тянулось время, но волк словно бы остался парить в воздухе, пока я не заметила, что огромный белый волк поймал того на лету, тогда-то я и закричала. Волка отбросило в сторону, пока белый полностью не зашел в дом, я точно погибла, с этой громадиной я не справлюсь, не говоря уже о других, один вбежал следом, белый переключился на него, а я отползла к стене, ноги отказали, от дрожи сводило мышцы, я не понимала где силы, откуда их взять, их не было, не открылось второго дыхания, не было ничего из списка того, что описывают в книгах, когда человек борется за свою жизнь, даже элементарных сил встать не было.
Черт, соображай! Отбиваться, я должна отбиваться, схватив кочергу, я уставилась на сражение, что развернулось предо мной, видно я смотрю фильм в охеренно высоком разрешении: белый вышвырнул волка из дому и вслед за ним выпрыгнул, я пискнула от радости, вот он — отличный шанс! Я должна закрыть дверь, подперев его стулом, должна воспользоваться шансом, предоставленным мне свыше. Стоило попытаться встать, как волк, о наличии которого я и забыла, отлепился от стены, приготовившись атаковать меня, пасть открыта, а из него на пол капает слюна или кровь, какая к черту разница! Я выставила вперед кочергу, чем разозлила животное сильней, он пригнулся и сделал рывок, ударить я его ударила, но от тяжести зверя мое никчемное оружие выпало из рук, и только тогда я ощутила боль, ужасную боль разрывающейся плоти, затем ударилась о землю. Боже, что за пытка, я и закричать не могу, от боли и шока тело практически парализовало, я успела лишь выставить руки перед собой, когда животное кинулось на меня, звук выпущенной стрелы я услышала громко и отчетливо, и зарыдала.
— Оттащите животное, уберите здесь все, — крикнул Келегорм, только после этого я дала себе закрыть глаза и попыталась провалиться в беспамятство, во тьму, но холодная ладонь эльфа опустилась на щеку, и не позволила уснуть.
— Не спи, не уходи, — с трудом удалось открыла глаза, эльф сидел рядом, держал мою ногу, но я даже этого не ощутила, от боли тело онемело.
— Я умру.
— Заткнись.
— Я умру от бешенства.
— Во имя Эру, заткнись, и дай мне сделать свое дело.
— Мне больно, — зачем меня мучить, пристрелите уже, либо дайте обезболивающее, я была на грани, понимая, что сегодня я либо умру, либо буду жить, но с незаживающей раной.
— Тебе должно быть больно, от тебя чуть ли кусок мяса не оторвали, — я приподнялась, чтобы проверить правдивость его слов, но удержаться не смогла, я дрожала, слабость давила на меня, но я никак не могла отключиться, чтобы не чувствовать боли, — еще раз встанешь, снесу тебе голову.
— Это будет моим спасением.
— Дайте ей вина, напоите ее, она может сойти с ума от боли, хотя и мозгов у нее нет.
— Я не пью, — мужчина буквально влил в мое горло горящую жидкость, я не успевала глотать, вино, если эта жижа и была вином, оно полилось по щекам, по подбородку, я попыталась оттолкнуть мужчину, но все было напрасно, голова начала тяжелеть, а тело превратилось в желе, но боль все же не уходила. Зачем тогда давать мне это пойло? Идиоты!
— Хватит. Оставьте нас. Разбейте стоянку, выставьте дежурных и не давайте Хуану еды.
Келегорм пыхтел над моей ногой вечность, а я лежала на чем-то твердом и охала каждый раз, когда мне было больно, а больно мне было постоянно, голова кружилась от выпитого, даже если я лежала, одно другому не мешало. В какую еще ситуацию я попаду, аж самой интересно стало, а то всего лишь две-три вещи за один день не есть хорошо, нужно чтобы меня окончательно добили, вот отличный конец первого моего похода. Эльф выплюнул ругательства на своем языке, а мне стало смешно, сердитый дяденька, бу-бу-бу.
— Не ругайтесь, господин эльф.
— Стала понимать язык?
— Вряд ли ты бы говорил слова любви в таком тоне, — я засмеялась, но подавилась своим пьяным смехом, Келегорм прыснул, но скрыл смех за кашлем, — ты тоже простудился?
Эльф промолчал, лишь продолжил непонятные экзекуции с моей ногой, после того, как боль начала медленно отступать, происходящее стало таким неинтересным, все стало настолько пофиг, что я была не против повторения того, что случилось несколько мгновений или вечность назад.
— Круто я его, да?
— Ты про то, как чуть не лишилась ноги?
— Я его кочергой как стукну, и, бах, и он такой — отскакивает к стене. Там еще было два волка, я их тоже победила.
— Заткнешься ли ты когда-нибудь?
— Потом пришли вы и все испортили. Я бы его заколола и добавила его шкуру в твою коллекцию. Кстати, мне здесь нравится, я всегда мечтала о таком доме.
— Ты и дня тут не прожила бы. Уже не прожила.
— Если бы у меня не было иного выбора, я бы и прожила.
— Какой выбор был сейчас у тебя здесь?
— Какой-то Хуан и ты. Я знала, что вы вернетесь, и у меня была надежда, я до последнего надеялась, что меня спасут.
— Я спасал не тебя, а свой дом от погрома.
— Тогда не стоило меня тут оставлять одну.
— Прости, слышишь, извини, чтоб тебя. Я в жизни ни разу так не перепугался, когда увидел тебя на полу. В мою голову не могла прийти даже мысль о том, что могу тебя снова не увидеть, слышишь, я испугался, что не увижу тебя снова живой. Никогда не чувствовал такую слабость и нерешимость, я перепугался, что чуть не промазал, попал в спину, а целился в шею, ты этого от меня добивалась? Довольна? — последнее словно он насильно выдавил из себя, но быстро взял себя в руки и пробурчал. — Пьяная женщина хуже не заточенного кинжала.
— Я не пью, и не добивалась от тебя ничего.
— Почему от тебя так много проблем?
— Потому что я не из вашего мира, — в камине хрустнуло полено, снаружи кто-то прикрикнул, а я, наконец, ощутила его руки на своей ноге, его холодные пальцы обжигали и сильно контрастировали на фоне моей горящей кожи. Эльф посмотрел на меня, смотрел долго, неотрывно, пристально, смотрел взглядом человека, которого предали, ударили ножом в спину. Алкоголь ветром сдуло, осталась пустота и отчаянное желание вернуть сказанное назад.