А ходить даже вполне нормально, ноги дрожат, но идти могу.
Иду в нужную сторону, на всякий случай держась поближе к стене.
Дохожу до места назначения, наконец-то делаю нужные дела и иду к раковине, чтобы помыть руки и умыться.
Блин, страшно смотреть на себя в зеркало. Но всё равно смотрю.
По сути ничего не изменилось: те же синяки под глазами, то же бледное, опухшее лицо, тот же затравленный взгляд, ну и плюс ко всему след от вчерашней пощечины. На спину смотреть точно не стану, пока не готова.
Продолжаю мыть руки и смотрю на свои запястья, на которых остались отчетливые следы от жесткой веревки. Думаю, они тоже останутся мне на память.
Возвращаюсь обратно в комнату, наношу мазь на запястья, и тем же способом ложусь обратно на живот. С трудом укрываюсь одеялом.
Смотрю на свой завтрак, вроде вкусно, но аппетита вообще нет.
Через несколько дней спина должна более — менее зажить и что дальше? Меня снова начнут насиловать. И, как он там сказал? Я буду еще долго извиняться перед ним за свой поступок. Даже не хочу думать о том какими способами.
Сразу вспоминается отчим, который говорил те же слова.
Я бы лучше сейчас была там. Ему хоть была возможно дать отпор, или я могла просто сбежать куда-нибудь, это всё-таки родной город. А сейчас я вообще без понятия, где нахожусь и перспективы у меня не самые радостные.
Крис сказала, что они мне помогут выбраться отсюда. Но каким образом? Я не готова снова бежать. Один раз я еще «легко» отделалась, и то, рано пока об этом говорить. А если второй раз поймают, то хорошо если сразу убьют, а могут ведь и в соседнее крыло отдать.
Нет, бежать снова я точно не готова. А каким образом они тогда могут помочь? Может собираются изнутри разрушить систему? Как-то же они сюда ведь попали.
А вообще, какой им смысл меня спасать? Она там что-то говорила о том, что у них с Амиром свои счеты. Может они хотят, чтобы я им сливала информацию? Нашли тут самоубийцу.
Ближе к вечеру становится очень жарко лежать под одеялом. Скидываю его с себя.
Даже странно, так как окно приоткрыто, чувствуется прохладный ветерок, но мне очень жарко. Вплоть до того, что пот начинает стекать со лба.
Еще через час, появляется головная боль, всё тело начинает дрожать как будто от холода, но мне жарко. Очень жарко.
Может я заболела?
Состояние, будто температура под сорок.
Слышу, как открывается дверь, но мне все равно. Мне плохо. Такое ощущение, будто я нахожусь сейчас не здесь.
Чувствую, как холодная рука касается моего лба. Даа. Не убирай её только.
Слышу, как Амир ругается матом. Не нравится ему, видимо, что я такая никчемная, даже выдержать не смогла его наказание.
Может решит избавиться от меня?
Да и пофиг. Я очень устала и хочу спать.
Чувствую, как мне в плечо втыкают иглу. Какой-то укол что-ли ставят?
Если я умру, то пусть это произойдет быстро.
Через какое-то время становится, наоборот, холодно, кожа покрывается мурашками. Тянусь к одеялу, чтобы укрыться, но мне не дают. Ну и ладно.
Просыпаюсь от звука сильного дождя. Не открывая глаза прислушиваюсь к своему состоянию. Да, стало определенно легче. Жара уже такого нет, головная боль тоже прошла. Кажется, даже спине стало полегче.
Приоткрываю глаза. Я по прежнему нахожусь в своей комнате и одна. Голая, но укрытая простыней.
Поворачиваю голову к окну, а там уже вечер. Интересно, сколько я проспала?
Тянусь к бутылке с водой, стоящей на тумбочке и выпиваю практически всю. Оно и понятно, столько пота вышло.
Рядом стоит поднос, с небольшим количеством еды. Но аппетита всё еще нет.
Зато появилось очень сильное желание сходить в душ.
Идея, конечно, дурацкая, примерно понимая в каком состоянии у меня спина, но хочется смыть с себя эту липкость, да и просто освежиться.
Думаю, ничего не будет, если сполоснуть прохладной водой?
Шрамы на спине в любом случае останутся, какая уже разница.
Вставать уже гораздо легче, спина еще ноет, но терпеть можно. Регулирую напор воды и встаю под прохладные струи — да, это как раз то, что мне было нужно. Закрываю глаза и пытаюсь расслабиться, хотя бы на несколько минут. Правда, это оказывается проблематично — спину всё-таки жжет.
Плохая была идея.
После принятия душа, аккуратно вытираюсь полотенцем и оборачиваюсь им же.
Выхожу из комнаты и понимаю, что скоро начну чувствовать его за километр. Как маленький звереныш чувствует опасность.
Он сидит в кресле и что-то быстро печатает в своем телефоне.
Может попробовать его стащить как-нибудь? Ну точно самоубийца.
— Зря в душ ходила, — говорит он, не открываясь от телефона. — Дольше раны будут заживать. Тем более в твоем состоянии.
Может тогда дольше он не будет меня трогать?
— Снимай полотенце и ложись на кровать. На живот.
Отрывается от телефона и смотрит на меня.
Делаю как говорит. Смысла в сопротивлении всё равно нет.
Подходит ко мне и, на удивление, просто ставит градусник. В это же время начинает обрабатывать спину перекисью.
Достает градусник.
— Тридцать шесть и восемь. Уже неплохо. А то я уже думал тебя в больницу вести, несколько дней температура ниже тридцати восьми не опускалась.
— Несколько дней?
Я столько дней была почти без сознания? Я думала, что совсем немного поспала.
— Да, но я рад, что тебе уже лучше. Я бы не хотел потерять такую девочку.
Начинает наносить мазь.
Затем руку со спины опускает к боку, и еще ниже — к ягодицам. Крепко сжимает одну, затем вторую и резко отпускает. Повторяет так еще несколько раз.
Опускает руку ниже. Гладит заднюю поверхность бедра, затем переходит ко внутренней, медленно поднимаясь выше.
«Только не туда. Пожалуйста, только не туда», — мысленно прошу его.
Он, как будто слыша меня, возвращает руку обратно к спине и продолжает наносить мазь.
— Отдыхай пока, — произносит. — И поешь, обязательно. Тебе нужны силы.
И следом выходит из комнаты.
Громко выдыхаю. Ощущение, что почти не дышала последние несколько минут.
Судя по всему для моего организма порка оказалась очень сильным стрессом, поэтому поднялась температура. А может и инфекция какая-то попала, кровь ведь была.
На самом деле, очень странно, что он меня жалеет, заботится. Не избавился, а лечить начал.
Хотя, действительно, он ведь еще не успел мною насладиться.
Однако, если бы у меня еще несколько дней была температура, то он бы повез меня в больницу. Даже жаль, что она спала, так бы я вышла за пределы здания. Правда, в том состоянии, в котором я была, вряд ли могла бы что-то сделать.
Смотрю на еду и понимаю, что в одном он был прав — мне нужны силы. Я всё равно выберусь отсюда, нужно только подумать как. А для начала мне нужно заполучить его доверие, чтобы он подумал, что я смирилась и не собираюсь никуда сбегать или что-то вытворять. Дальше уже решу, что делать.
Глава 16
На следующее утро я чувствую себя гораздо лучше, спина почти не болит, чувствуется прилив сил. Даже съедаю всё, что приносят на завтрак, вплоть до ненавистной мною с детства овсянки.
Думаю, что делать дальше, так как скоро может прийти Амир.
Так, я теперь пай девочка, самая послушная из всех, кого он видел, всё осознала.
Главное теперь это ему рассказать так, чтобы он поверил. Зря я что-ли в детстве целых три месяца ходила на курсы актерского мастерства.
Каким образом вообще можно задобрить мужчину? Обычно, когда папа был чем-то недоволен мама его сразу кормила домашней едой и он сразу становился добрее. В моем случае это не проканает. Блин, как плохо, что у меня нет никакого опыта, придется получать его сейчас методом проб и ошибок.
— Вижу тебе уже лучше, — заходит в комнату и смотрит на пустые тарелки.
— Да, очень вкусно, — кроме овсянки, конечно. — Я хотела сказать…