— Так значит ты подтверждаешь, что это была твоя идея бежать? — останавливается и смотрит на меня, как плохой полицейский на допросе.
— Нет! Я действительно хотела выбраться отсюда, но не подбивала её на это.
Сваливаю всю вину на мертвую девушку, вот что я за человек? Я ведь сама захотела бежать. Может я действительно причастна к её смерти?
— Но теперь ты понимаешь, что поступила неправильно? — смягчает немного голос.
— Да, мне не нужно было убегать.
Продолжаю играть свою роль. София мне уж точно не помощник в возвращении домой, поэтому тоже притворюсь послушной девочкой.
Хватает меня за плечи.
— Не делай так больше. Пожалуйста, Милана. Поверь мне, там за воротами гораздо хуже! Здесь ты в безопасности, здесь есть твой хозяин, охрана, а там, — указывает взглядом на забор. — Там страшно!
Видимо она решила действовать по-другому. Запугать.
И я ведь действительно не знаю, что там за забором происходит.
— А что там?
— Здесь очень криминальный район. Тебя там сразу поймают и начнут издеваться. Поэтому твой хозяин с тобой так поступил, потому что испугался за тебя! Ты ведь его девочка. Он о тебе заботится!
В каком это месте заботится?
— Заботится? Он избил меня кнутом! Теперь шрамы по всей спине останутся навсегда.
— Как-то одна девушка тоже попыталась сбежать, так её потом били и насиловали у всех на глазах, пока она не погибла. Это сделали, чтобы другие девушки видели, что произойдет, если они решат сбежать отсюда. И причем это с ними сотворят не здесь, не родной хозяин, а там, другие люди за забором. Они прикуют тебя голой посреди двора, и кто захочет будет подходить и делать с тобой такие вещи, о которых тебе лучше даже не знать.
По мере разговора она крепче стискивает мои плечи и смотрит на меня круглыми глазами. Такими же я думаю смотрю на неё в ответ. Сказать, что я в шоке — это ничего не сказать.
— А здесь ты в безопасности! — продолжает она. — Да, иногда тебе могут делать больно, но ты привыкнешь! Ты ведь будешь понимать, что делаешь это для своего хозяина, что ему это нравится! Чуть позже ты будешь вынашивать его ребенка, это будет большая честь носить внутри себя его частичку! Ты к этому придешь и будешь рада! Вот, посмотри направо.
Смотрю туда, куда она указывает, в глубь двора. Там стоит девушка. И кажется, она беременна. Она смотрит на бабочек и улыбается, поглаживая свой живот. Она выглядит действительно счастливой.
— Это её вторая беременность, — продолжает София. — Она выносила первого ребенка и подарила его своему хозяина и теперь с удовольствием вынашивает второго. Поверь, это большое счастье подарить миру новую жизнь! Твоего сына воспитают настоящим мужчиной, а девочку отдадут в хорошую семью, где она станет продолжателем рода. Это ведь волшебно! — размахивает руками.
Это было бы волшебно, если бы не было так ужасно.
Подходит ко мне и улыбаясь поглаживает рукой по лицу, как мама.
— Ты привыкнешь. Это теперь твоя жизнь. Пообещай мне, что подумаешь над моими словами.
— Обещаю, — мне действительно есть над чем подумать.
— Пойдем обратно в дом, если захочешь, то можешь еще вечером сама сходить погулять.
— Хорошо…
Идем в сторону дома.
— А чем здесь вообще девушки занимаются? Скучно ведь просто лежать, гулять и книги читать.
— Можешь заняться каким-нибудь хобби. Кто-то любит рисовать, кто-то вязать, готовить. У нас даже преподаватели есть. Поэтому если захочешь, то скажи мне, я всё организую.
Провожает меня до комнаты и уходит.
Сажусь на кровать, несколько минут смотрю в одну точку на шкафу.
Затем опускаюсь на пол, на колени и начинаю рыдать. Господи, как я оказалась в этом дурдоме?!
Можно сказать, я легко отделалась со своими шрамами, другую девушку насиловали и били при всех, пока она не выдержала и не умерла от мучений. И София говорит, что тоже самое происходит за забором, что там плохо, а здесь хорошо. То есть, то, что здесь хозяин бьет — это норма и к этому нужно привыкнуть.
И я ведь действительно без понятия, что находится по ту сторону! Вполне вероятно, что это правда. Но девушка ведь, с которой мы собирались бежать, она выходила за пределы двора и раз она решилась сбежать, значит там нет всех этих ужасов. А может она их просто не видела.
Сажусь на ягодицы и опираюсь спиной о кровать.
Что мне делать?
Самый простой вариант — это смириться. Отдать своё тело во власть хозяина, и он сможет делать с ним что угодно: бить, трахать, делать ребенка. А мне остается только принимать все это и периодически рожать детей. Интересно, сколько это будет длиться? Даже если я всё выдержу, лет через десять меня сдадут в утиль из-за ненадобности, но думаю это произойдет раньше, из-за однообразия.
Вспоминается та девушка во дворе. Она действительно выглядела счастливой. Но какой-то странной. Я бы подумала, что ей дают наркотики, но вряд ли они хотят навредить ребенку, поэтому думаю, что она просто сломалась от безысходности.
Еще, насколько я заметила, все люди здесь какие-то двуличные. В первый раз, когда я общалась с Софией, еще в той маленькой комнате, она мне показалась грымзой. Чуть позже, когда мы гуляли во дворе, она, наоборот, показалась хорошей женщиной, заботливой. Сегодня же она была, то злым полицейским, то добрым. И Амир такой же, то бьет, то ласкает.
Я вообще не понимаю кто есть кто и кому можно доверять! Видимо никому. Врачи по-любому такие же, кажутся добрыми, обещают помочь, а потом пристрелят где-нибудь за углом.
Нет, нужно думать, как самой выбраться. Пока у меня только единственный вариант — это втереться в доверие к хозяину и под каким-нибудь предлогом уговорить его выйти за пределы двора. Может быть мне нужна медпомощь. Не здесь ведь мне будет аппендицит вырезать? Хотя кто их знает, не удивлюсь, если и операционная есть.
Глава 19
Амира нет уже почти неделю. У меня же каждый день проходит, как день сурка.
Просыпаюсь, умываюсь, зарядка, которую решила начать делать по утрам, завтрак, прогулка, обед, чтение, ужин, сон.
И так каждый день. Иногда только меняю пару действий местами.
Так, конечно, хозяин становится самым близким человеком, потому что с ним можно хоть немого поговорить.
Подумывала завести какое-нибудь хобби, но я ведь не собираюсь здесь надолго задерживаться, поэтому обойдусь пока книгами.
На свою спину я всё-таки посмотрела. Не выдержала. Как я и думала, вся спина и часть ягодиц в некрасивых розовых рубцах. Без понятия заживут ли они когда-нибудь, но сейчас это меня волнует в последнюю очередь. Без одежды меня видит только Амир.
Выхожу во двор и сажусь на скамейку возле пруда. Это уже привычное для меня место, отсюда я вижу почти весь двор, ворота и вход в дом. Но, по сути, ничего интересного не происходит. Ежедневно здесь гуляют около десяти девушек, как-то особенно они друг от друга не отличаются. Несколько девушек рисуют. В основном либо цветы, либо небо. Иногда наблюдаю за ними, у них могло быть хорошее будущее. Несколько любят наматывать круги по двору. По мне это очень скучное занятие, двор довольно маленький. Да и охрана начинает слишком настороженно поглядывать.
Кстати, по поводу охраны, сейчас одна девушка как-то очень мило общается с охранником, даже улыбается ему. Он же в ответ касается её плеча, как будто хочет приобнять. Это разве здесь разрешено? Ну, по сути, он сотрудник, поэтому, наверное, можно.
Не буду зацикливаться на этом и вернусь к молодым художницам. Может всё-таки попросить альбом с карандашами? Выплесну всё то, что внутри накопилось.
И тут я слышу крик. Женский крик.
Поворачиваю голову на звук. Это кричит та девушка, которая беседовала с охранником. Какой-то мужчин схватил её за волосы. Еще двое мужчин держат того охранника.