— Нет, как будто нет.
— Значит, я ошиблась…
Вроде бы пустяковый разговор. Обычный дорожный разговор, состоявший из вопросов и ответов. А если вдуматься, разговор может навести на некоторые размышления. Почему девушку так интересуют самолеты? Не все ли ей равно, стоят они тут или нет? Недаром все это, недаром!
И еще один разговор, наводящий на размышления. Состоялся он недалеко от Бельц, откуда, если не забыл читатель, артисты тронулись в далекий и опасный путь и куда возвращаются сейчас, чтобы встретиться с Володей.
— Что-то не видно наших самолетов? — последовал вопрос Катеньки, обращенный, так сказать, в пространство.
— Да, да, что-то не видно! — сейчас же забеспокоился Петр Петрович. — Может быть, перелетели ближе к фронту. Тогда каким образом мы найдем Володю? Как вы думаете, Иван Степанович?
— Сначала надо убедиться, действительно ли они улетели, — последовал спокойный ответ.
— Вы правы, в этом надо убедиться.
А с Катенькой в это время творилось нечто совсем непонятное. Лицо ее горело. Она привстала с сиденья и через голову шофера пыталась что-то разглядеть впереди.
Бельцы! Показались первые дома. Машина въехала в город. Петр Петрович отыскивал глазами колодец, где он впервые поил лошадей. Ага, вот и он. Дальше направо комендатура. Потянулась главная улица. Попадались редкие прохожие. Город, в сущности, не такой большой. Машина быстро проскочила его. Они уже за городом. Скоро аэродром. А самолетов по-прежнему не видно. Нетерпеливые взгляды наших путешественников отыскивают их и на земле и в воздухе, но их нигде нет.
Наконец они увидели какой-то самолетишко, издалека похожий на стрекозу, который низко летел над землей.
— Аэродром! — возбужденно воскликнул Петр Петрович.
— Аэродром? — с сомнением в голосе сказал Иван Степанович и тщательно оглядел пустое поле, покрытое травой. — А где же самолеты?
— Очевидно, замаскированы.
— Позвольте. Вы же видите, нет ничего.
— Знаете… современные средства маскировки…
— Какие же средства, если здесь чистое поле.
— Лучше спросить! — вмешалась в дискуссию Катенька. — Вон там какой-то домик. Наверно, контора или как она называется…
Доводы Катеньки были резонны. Направились к домику, одиноко стоявшему посреди поля. Вдали виднелась деревня.
— Надо было заехать к коменданту! — укоризненным тоном сказал Иван Степанович.
Но Петр Петрович, как всегда, был полон оптимизма:
— Мы сейчас спросим в том домике, потом сориентируемся.
Подъехали к одинокому домику. Петр Петрович вывалился из машины и вошел в дверь.
Прошло минут пятнадцать. Ивану Степановичу, очевидно, наскучило ожидание, он тоже вылез из машины. А за ним и Катенька. День был теплый, припекало солнце. Катенька жадно оглядывала поле. Может быть, она в самом деле думала, что под зеленой маскировочной сеткой укрывается авиаполк.
И тут-то из домика поспешно вышел Петр Петрович.
— Мы на месте! — весело сообщил он. — Интуиция меня не подвела. Наши друзья улетели ближе к Карпатам. А Володя должен находиться где-то здесь. Он несколько раз приезжал справляться о нас.
— Мне разрешите ехать? — спросил шофер Петра Петровича.
— Да, да, голубчик, поезжайте… Мы почти дома.
Петр Петрович поблагодарил его за быструю доставку и просил передать сердечный привет командиру дивизии.
Машина укатила. Минут пять спустя Петр Петрович сообразил, что он напрасно отпустил ее, не выяснив, где находится Володя. С таким же опозданием на пять минут высказал сожаление по тому же поводу Иван Степанович, однако что им оставалось делать? Ждать! Ждать под палящим солнцем, в полной неизвестности, полагаясь на добросовестность Володи. Печальная перспектива!
Артисты отнесли вещи в тень и расположились здесь живописной группой. Но если у Петра Петровича было удрученное состояние, у Ивана Степановича угрюмое, то у Катеньки оно было просто мрачное. Ее тоже, конечно, беспокоила неопределенность положения, но в этом ли только дело? Да, в этом ли только дело?
Но смотрите, какая-то машина несется прямо по полю, пересекая бывший аэродром. Не направляется ли она к ним? Смотрите, смотрите, она все ближе и ближе, она, кажется, мчится к домику, возле которого стоят артисты? Позвольте, а кто же за рулем?
— Володя! — вскричал Петр Петрович, первый узнавший своего любимца. — Наша машина!
Наивный человек! «Наша машина»! Сравнить старушку в сером заляпанном грязью халате, в старых изодранных калошах с красавицей в вишневом платье, в лакированных туфельках?! Сравнить чумазого, растрепанного Володю с франтом в сером кителе, в широченных галифе и крагах, в пилотке набекрень?! Вот он лихо остановил машину, вот он выскочил из нее и пружинистой походкой направился к группе артистов: