Затем обернулся к полковнику и вдруг, громко рассмеявшись, весело сказал:
— Мы их разрежем, как пирог, и скушаем по частям, Антон Петрович! А? Хотите немножко коньячку? Я что-то проголодался, давайте закусим, а то потом некогда будет.
— С удовольствием, — как-то весь просиял польщенный полковник, — я, признаться, тоже есть хочу.
Они вынули сало, колбасу. Генерал налил из фляжки коньяку. Потом взял лампу и пошел за перегородку. Погремев там посудой, внес большую стеклянную банку с мочеными яблоками.
— Вот я вам говорил про антоновку: попробуйте, что это за вкус.
— А не обидятся хозяева, что мы так, без спроса? — нерешительно протянул полковник.
— Ничего, ничего. Кушайте, я вас угощаю, — сказал генерал.
Полковник непонимающе поглядел на него.
— Да ведь это же моя хата, — засмеялся генерал.
— Ваша хата! — даже привскочил на табуретке полковник.
— Моя. Я здесь родился. Вон тот мальчишка на фотографии — это я. Отца уже нет в живых, он был убит еще в первую мировую войну. Сестры работали в городе, не знаю, где они теперь. А мать, должно быть, здесь. В хате, я вижу, прибрано. Наверно, прячется в лесу… Давно не видел ее…
Он вынул из банки яблоко и стал с аппетитом есть.
— Кушайте, пожалуйста, — угощал он полковника. — Не стесняйтесь.
Полковник от неожиданности все еще не мог прийти в себя. Он как бы заново оглядывал хату, стену, печку, потом уставился на генерала, словно видел его впервые.
— Бывают же в жизни такие случайности, — засмеялся генерал. — Так бы, наверно, и не собрался дома побывать, а во время войны вдруг в своей хате переночуешь… Но ночевать, кстати сказать, не придется. Нам предстоит беспокойная ночь. Кушайте, кушайте, полковник, яблоки. Вот я вам выберу. Эх, вкусная штука!
Яблоки понравились и полковнику. Банка пустела. Когда они кончили есть, полковник поднялся с табуретки и сказал:
— Разрешите, я пойду в оперативную часть. Там поработаю.
— Но вы, кажется, недостаточно убеждены?
— Свое мнение я вам скажу через час, когда разберусь в деталях.
— Хорошо. Идите.
Полковник ушел. Генерал еще некоторое время сидел, задумавшись, у стола, потом встал, подошел к кровати, застланной цветным стеганым одеялом, и прилег. Он был так утомлен за эти дни, что сразу уснул.
Ему приснилась мать. Она ставила на стол ту самую банку, из которой они сегодня ели яблоки.
— Ванюша, — позвала она, — иди снедать. Покушай яблочков с хлебцем. Вот холодец…
Он сел на табуретку; он был маленьким, вот таким, каким изображен на фотографии.
Мать тоже сидела за столом, но не ела.
— Отцу бы теперь холодца и яблоков, — сказала она и заплакала.
Отец только что ушел на германскую войну.
И мальчик перестал есть, вспомнил отца. Мать протянула к нему руку через стол, хотела погладить его по голове, приласкать и нечаянно столкнула банку с яблоками. Банка со звоном раскололась на земляном полу…
Генерал проснулся. Возле кровати стоял полковник.
— Извините, Иван Иванович, я вас разбудил, — сказал он.
— Правильно сделали. Я заснул, — словно извиняясь, сказал генерал. — Сколько же это сейчас времени?
Он взглянул на часы.
— Целый час проспал. Ну, как у вас дела, Антон Петрович?
У полковника был взволнованный вид, как будто он хотел сообщить что-то очень важное, неожиданное.
— Что-нибудь случилось?
— Никак нет. Я только хотел сказать… сознаться, что час тому назад я считал ваш план… ошибочным, недостаточно, так сказать, обоснованным. Но, разобравшись, понял…
— Сработаемся, друг! — просто сказал генерал, протянув ему руку.
Полковник крепко пожал ее.
— Вы извините меня, я уже старик, — сказал он. — Жизнь несет все новое и новое. И не всегда сразу поймешь. Переносишь сюда навыки прежних войн. А все стареет. Нужно искать, творить…
— Сработаемся, — опять повторил генерал. — Люди свои. И интерес у нас один. Пойдемте, пора.
Они оделись. Полковник отворил дверь.
— Одну минутку, — сказал генерал. Подсел к столу, написал на листке бумаги несколько слов и оставил листок на столе.
Ушли. Хата осталась пустой. Она была пуста целую ночь. Утром воздух наполнился грохотом артиллерии, разрывами снарядов, шумом машин. В хату вошла старая женщина и, остановившись на пороге, прислушивалась к звукам, доносившимся извне. Хата вздрагивала и сотрясалась от ударов. Женщина подошла к столу, увидела початую банку с яблоками и листок бумаги.
Взяла в руки листок и прочла: