— Ладно — махнул Кай рукой — я пойду еду добывать, а вы меня здесь дождитесь, хорошо?
Мы с Мали кивнули. Мальчик ушёл, да так не слышно, что я не замети ни хруста веток, ни шагов, как будто испарился.
Между нами повисла тишина, а ещё напряжение и оно ждало, когда кто ни будь из нас сдастся, и проронит первое слово.
— Мали, что с тобой? — тихо спросила я боясь нарваться на грубость или колкость, хотя он никогда не был со мной невежлив, наоборот.
— Ничего — отмахнулся парень.
Он мог врать кому угодно, но не мне, его взгляд выдавал полностью. Он был пустым и туманным, его голубые глаза напоминали море в тумане. Брови он то сдвигал к переносице, и у него образовывалось складка, то они взлетали вверх, точно птицы, которых вспугнули.
Я встала и подошла к Мали. Дотронуться до него я не решалась. Просто стояла у него за спиной, молча. Звуки застряли у меня в горле, и мысли превратились в одну непонятную массу, от которой не было толку.
Он молча поднялся, повернулся и подошёл так близко, что я слышала его сердцебиение. А потом обнял так крепко, как будто не видел меня больше года, а может быть и вечность. Его подбородок касался моей макушки, он дышал мне в волосы. Я уткнулась в него, от него пахло влагой, травой и лавандой. Его сердце билось спокойно, ровно, соблюдая ритм. Я шепнула в него
— Что происходит? — голос дрожал — Расскажи мне? Когда я чего-то не знаю, это меня тревожит, и тебя то же.
Он замотал из стороны в сторону, будто отмахивался от дурных мыслей, как от назойливых насекомых.
Его пальцы зарылись мне в волосы, и тут я поняла, он чего-то боится, страх я умею распознавать, он со мной от рождения. Страх — это бумеранг, сколько не кидай, он возвращается каждый раз, как только ты его кинешь, но, а с какой силой вернётся, зависит только от нас.
Сначала я просто стояла, осмысливала, что же сейчас происходит, а теперь я гладила Мали по спине.
— Давай присядем — шепнула я
Он кивнул, руки, которые крепко меня сжимали, ослабили хват, а потом вообще отпустили. Он сел, а я рядом с ним. Мы сидели, облокотившись спиной, на большой корень дерева. Я повернулась к Мали лицом и увидела, как красиво на его волосах играют лучи солнечного света, которые проникли сквозь могучие кроны деревьев, в этой полутени они блестят золотом. Мне их хотелось потрогать, я протянула руку, он не отстранился, наоборот подвинулся ещё больше ко мне. Я гладила его по голове точно ребёнка, который упал и содрал коленку, а всё что я могу сделать так это пожалеть его и подуть на ранку.
— Расскажи мне, что тебя тревожит, пугает?
Он посмотрел на меня своими голубыми глазами с длинными ресницами, кивнул, взял мои руки в свои и начал.
— Мне недавно было ведение — сказал он и выдохнул — оно было ужасно. Много крови и главное убитой, была ты. А друид стоял с окровавленным ножом — он вдохнул жадно в лёгкие воздух, как будто ему было мало кислорода, и продолжил — Я пытался тебя спасти, но всё было бесполезно.
— Ведение? Но почему ты мне сразу не сказал?
— А что бы это изменило? Ты бы не вытащила его из клетки?
— Ты прав. Это бы ничего не изменило. А насколько они правдивы твои видения?
— Они ни разу ещё меня не обманывали, и я с ними всё детство. Вот этот побег, который ты совершила, я то же видел и предусмотрел, где ты упадёшь, и куда дальше пойдём. А вот потом ведения прекратились, когда был дождь, я ничего не видел и потом у ведьмы то же. Видение мне пришло около реки, перед тем, как он начал лечить тебе руку.
Я кивнула. Просто молча без слов. Так как слова здесь просто были не нужны.
— Знаешь, я думаю это можно предотвратить.
— Но как?
— Ты меня предупредил, а значит, я буду осторожнее.
Я положила голову к нему на колени. Мали гладил меня по спине. Как только я прикрыла глаза, послышался треск веток. Мы вскочили на ноги, он задвинул меня по-свойски за спину. Кусты зашевелились, и что-то большое вышло оттуда, я закрыла глаза и взвизгнула. Только потом поняла, кого напугалась — это был Кай. В руках он нес что-то завёрнутое в листья.
Мой страж отошёл от меня, я встала рядом, облокотившись на его плечо.
— Ну как поиск еды? Я погляжу, он прошёл успешно. — сказал Мали и показал рукой на свёрток.
— Да, немного нашёл. Ну что, прошу за стол.
Мы сели на траву и Кай развернул листья. Там было много ягод, фруктов и очень странных плодов, которые мне были не известны. Для меня всё это было непривычным. Мали смотрел на всё это изобилие со скептически. Кай всё объяснял, показывал, суетился, как будто был в чём-то виноват. Я потянулась к ягодам, но Мали опередил мою руку и взял первую горсть сам.
— Подожди — скомандовал он мне — сначала я
— Зачем, ты так? — спросила я с непониманием.
Украдкой посмотрела на друида, он сидел и глядел себе на руки, его пальцы очищали какой-то фрукт. Его бледная кожа стала ещё бледней, и он то же посмотрел на меня.
— Осторожность не повредит — буркнул Мали
Я посмотрела строго на него.
— На его месте я вёл бы себя так же — тихо и кротко сказал Кай — у вас нет причины мне доверять. Но я обязательно докажу, что больше с колдуньей меня ничего не связывает — он сделал паузу, вздохнул — больше ничего.
— Ладно, послушай, я тебе верю. Всё хорошо. — я пыталась говорить ровно и уверенно, а потом просто дотронулась до него — Всё хорошо.
Тем временем Мали прожигал меня взглядом.
***
Остатки еды мы завернули в свёртки и пошли. Лес уже был не таким тёмным, как раньше и все реже встречались хвойные деревья. Ворошки щебетали на ветках, а точнее не щебетали, их свист напоминал помесь свиста и мяуканья. Лучи солнца проникали всё глубже, от тенистых лап елей не осталось и следа.
— Осталось совсем чуть-чуть — обрадовал меня радостной новостью Мали.
— Да? — я аж подпрыгнула от такой новости, так уже хотелось человеческих условий — И как скоро мы придём к деревне, про которую ты говорил?
Мали щурился, солнце слепило ему в глаза, и оно отражалось как от водной глади.
— Возможно, завтра ближе к вечеру придём, но сегодня ещё надо переночевать в лесу.
Эта мысль меня грела изнутри и придавала сил. Мы вышли на поляну, она была облита солнцем, а вокруг росли берёзы. Всё это походило на картину, которая была в одной книге, а точнее в одной из моих любимых книг. Пока я сидела взаперти, в подвале, у меня, было кучу времени, и конечно, тратила его исключительно читая. Иногда ко мне приходила женщина, а точнее уборщица, но её мать моя просила учить рукоделию шить, плести из бисера, макраме, вязать и т. д. Но когда я стала подрастать (14–15 лет) мне было не интересно это делать, когда приходила Карла (так звали уборщицу-учительницу по шитью) я просто вежливо отказывалась и она просто садилась в угол моей комнаты и вязала. У нас было полное взаимопонимание, я не мешала ей, а она мне. Ведь её поведение было понятно, ей платили деньги за это, а деньги Карле были нужны. У неё дома тяжело болел муж, и было трое детей, по этому, она всячески пыталась заработать на содержание семьи. Это я узнала, когда первый раз отказала Карле в том что бы она учила меня рукоделию. Из-за моих слов она занервничала, молча кивнула и собралась уходить, но я её остановила и предложила такой вариант не мешать друг другу, помню, как она мне была благодарна. Ведь она очень сильно устаёт. Карле приходится убираться не только в моей комнате, но и весь наш огромный дом. А это час или полтора можно было хоть, ненадолго, но отдохнуть. Карла выглядела всегда замученной, волосы были завязаны в тугой узел и спрятаны под платок, грубые, мозолистые руки, длинный старый заношенный сарафан. Её взгляд всегда лучился добротой, лаской, заботой. Иногда она со мной разговаривала, рассказывала про своих детей или про своё детство.
Мои мысли прервал Мали.
— Мира, с тобой всё хорошо?
— А? — я прослушала вопрос
— Я спрашиваю, с тобой всё хорошо? — он не выдержал и за улыбался.