Наверху скрипели доски: Китрин вышагивала по комнате.
– Мешок готов?
– Так точно, сэр! – отчеканила куртадамка.
Маркус кивнул, все мысли вдруг улетучились. У куртадамки, широкобедрой и широкоплечей, руки не уступали толщиной ногам, черная лоснящаяся шкура была даже темнее чешуи юнца-тимзина, а имя… имя… Эдир? Эден?
– Энен, – громыхнул Ярдем. – Ты берешь деньги. Барт и Коризен Маут идут спереди и сзади. Мы с капитаном – по бокам.
– А я? – спросил юнец-тимзин, мигнув прозрачными внутренними веками. С тимзином было проще: его не сговариваясь прозвали Жуком.
– Останешься здесь и в случае чего разбудишь остальных, – велел Маркус. Жук сразу скис, и капитан добавил: – Если кто надумает взять сейф, то нападут, пока мы в отлучке. Дверь никому не открывай, держи ухо востро. Твое дело опаснее нашего.
Жук коротко отсалютовал, Энен постаралась не улыбнуться. Двое первокровных подошли к сундуку и принялись выбирать оружие – по возможности самое действенное из всего, что королевские гвардейцы позволяли носить на улицах. Маркус, повернувшись, пошел обратно к отдельной лестнице, ведущей в комнаты Китрин; Ярдем не отставал.
– Я этих имен никогда не запомню, – посетовал Маркус.
– Вы так всегда говорите, сэр.
– Да?
– Точно.
– Хм. Что ж, буду знать.
Квартирка, казавшаяся такой крошечной и загроможденной, пока в ней теснились он сам, Ярдем, Китрин и сложенное штабелями достояние Ванайев, теперь стала приличным жильем для нового главы Медеанского банка. Прежние небольшие комнаты – задняя с постелью и письменным столом и передняя, для посетителей, с уединенным чуланчиком сбоку – слегка переменились: тонкие шторы на окнах, маленькая иконка в углу, низкий лакированный столик, заваленный старыми отчетами об отгрузках товара и копиями накладных. Новыми штрихами создавалось впечатление, будто хозяйка вовсе не так юна; убранство квартиры – как и все, что делали для Китрин мастер Кит и его труппа, – походило на театральный костюм, и Китрин он оказался впору.
– Мне надо поговорить с кем-нибудь из портовой канцелярии, – объявила Китрин вместо приветствия. – Корабли из Наринландии на подходе, нужно определиться. С ними связана едва ли не половина торговых сделок в городе.
– Попробую что-нибудь устроить, – пророкотал Ярдем.
– Куда сегодня? – спросил Маркус.
– Пивоварня за городской стеной. С хозяйкой я познакомилась в харчевне. Гильдия позволила ей заменить чаны, а у нее нет столько денег.
– То есть мы даем ссуду.
– Хозяйка не имеет права брать ссуду под проценты, – пояснила Китрин, накидывая на плечи легкую шаль с бусинами и драпируя ее так, как учил мастер Кит. – Таковы правила гильдии. Но ей позволено брать деньги от компаньонов. Так что мы покупаем часть ее предприятия.
– Понятно, – кивнул Маркус.
– Если она не вернет деньги, мы можем вступить во владение ее производством. А если найти подходящего бочара и пару-тройку харчевен, то получится увязать дело в ладную цепочку и осчастливить всех участников, причем очень надолго.
– Надолго, – повторил Маркус, пробуя слово на вкус.
– И, кроме того, вкладывать деньги в пивоварение – безусловная выгода, – добавила Китрин. – Магистр Иманиэль так и говорил. Спрос на пиво никогда не иссякнет.
Китрин оглядела комнату, поджала губы и кивнула – скорее себе самой. Все трое вышли на лестницу, Китрин заперла дверь. На улице стайка ребятишек гоняла пинками старый бурдюк и что-то наперебой кричала; у входа в контору Китрин чуть не столкнулась с каким-то куртадамом. Маркус молча добавил к списку неотложных дел новое: сделать внутреннюю дверь. Выходить на улицу, чтобы попасть из одного помещения в другое, – такое вполне годилось, пока нужна была секретность. Теперь же путь через улицу – ненужный риск.
Двое первокровных, Коризен Маут и Барт, о чем-то смеялись, однако при виде троицы разом посерьезнели. Энен стояла наготове: за плечами небольшой кожаный мешок с деньгами, руки свободны, на поясе изогнутый кинжал и утяжеленная дубинка. Тронувшись в путь, все шестеро выстроились в привычный порядок. Тесные людные улицы с их приближением замирали: жители Порте-Оливы жались к стенам домов, безропотно пропуская отряд и лишь вдогонку окидывая его любопытными взглядами. Даже нищие держались подальше – в этот раз подступили двое-трое самых смелых, да и те целили в Китрин: к Энен, несущей деньги, сунуться никто не посмел. Отряд вышел через северные ворота к предместью, улицы стали шире и многолюднее – в толчее Маркусу приходилось удваивать внимание. Со всех сторон неслась вонь от сточных канав и запах людского пота.