Морские же пути, непостоянные и вольные, могли меняться.
Каждую осень на южных побережьях суда загружались пшеницей, маслом, вином, перцем и сахаром, – купленными за деньги тех, кем двигала смелость, а то и безрассудство, – и отправлялись на север. Нордкост, Халлскар, Астерилхолд и даже северный берег Антеи раскупали груз (часто по цене более низкой, чем те же товары, доставленные сушей), и дальше корабли либо брали на борт местный товар – соленую треску в Халлскаре, железо и сталь в Астерилхолде и Нордкосте, – либо чаще всего забирали деньги и спешили в открытые порты Наринландии, где ждали торговых судов из Дальней Сирамиды. И тут уж все зависело исключительно от удачи.
Морские течения и ветра делали островную Наринландию самым удобным конечным портом для сирамидских кораблей. Если южное торговое судно успевало обменять свой груз и деньги на свежий товар из дальних краев, то вложенные средства окупались втрое. Если нет – негоциант рисковал получить с вернувшимся из Наринландии кораблем лишь обычные товары из ближних земель, а они продадутся с гораздо меньшей выгодой. Кроме того, корабль мог попасть в руки пиратов или вовсе затонуть, а уж если товар ушел на дно – то его либо не вернешь вовсе, либо выручишь у медлительных утопленцев только за непомерный выкуп и очень не скоро.
А когда корабли возвратятся в родные южные порты и станет ясно, кто из негоциантов остался в выигрыше, – тогда этот своеобразный флот, бороздящий моря без заключения союза и не имеющий единого флага, распадется и создастся заново. Те, кто вложил деньги в одно судно и получил выгоду, в следующем году смогут снарядить уже несколько. А те, чей корабль сгинул, попытаются выжить в стесненных обстоятельствах. Если они подумали о таком исходе и застраховали свой вклад, то вернут себе достаточно денег и попытают счастья снова, и тогда им понадобятся люди вроде Китрин.
Флот, судя по всему, уже отплыл из Наринландии, и вскоре те семь судов, что год назад ушли из Порте-Оливы, вернутся к родному берегу. А чуть погодя кто-то придет к Китрин и попросит, чтобы банк застраховал сделку по снаряжению корабля на следующий год. И если не знать, какие из капитанов лучше, и не разбираться в иерархии местных семейств, способных оплатить выгодный для дальнейшей продажи товар, то уповать придется лишь на инстинкт. Заключать договор со всеми, кто придет просить страховку, стоит слишком большого риска, а не вступать в сделки вовсе – значит отказываться от умножения банковского капитала, а тогда Китрин ничего не сможет предъявить тем, кто явится к ней из головной дирекции Медеанского банка.
На таких зыбких материях и строилась теперь жизнь Китрин.
Делать ставки на собачьи бои – и то было бы надежнее.
– Может, заключу несколько страховых контрактов, – сказала девушка скорее себе, чем Кэри и остальным. – А через несколько лет, если все пойдет благополучно, можно частично профинансировать один корабль.
– Страховка, финансирование – какая разница? – спросил Смитт.
Китрин покачала головой. С тем же успехом он мог спросить о разнице между яблоком и рыбой – не будешь знать, с чего начать.
– Китрин забывает, что не все из нас выросли в банке, – улыбнулась Кэри и допила кофе. – Однако нам пора.
– Скажите потом, когда пьеса будет готова, – попросила Китрин. – Хочется посмотреть.
– Видишь? – встрял Смитт. – Я же говорил – заимеем себе покровителя.
Актеры, из таинственной женщины со стражей преобразившиеся обратно в бродячих лицедеев, скользнули через дверь в проулок. Китрин долго смотрела им вслед через оконное стекло, по мере удаления все больше искажающее фигуры. Покровитель… Теперь ей уже не выйти подбодрить толпу вместе с Кэри и Микелем, не посидеть в харчевне с Сандром. Китрин бель-Саркур, глава Медеанского банка Порте-Оливы, в компании простого актера? Ущерб репутации банка, да и ее собственной…
На Китрин вдруг накатило одиночество, и Сандр тут был совершенно ни при чем.
Через час, когда пришел капитан Вестер, Китрин сидела на улице за тем же столиком, где и до прихода Кэри. Капитан, приветственно кивнув, сел напротив и передал девушке пергамент. Солнечные лучи резче высвечивали седину в волосах Вестера, зато добавляли блеска глазам. Китрин бегло проглядела столбцы слов и цифр и кивнула сама себе. Расписка была что надо.
– Как все прошло? – спросила девушка.
– Гладко. Табак уже на месте. Торговец пытался вернуть несколько листьев, но я велел брать либо все, либо ничего.