Тщетно.
Медленно, почти незаметно буря внутри улеглась. За окном сгустилась тьма, по ставням барабанил мелкий дождь, будто кто-то постукивал ногтями. Дотянувшись до оставленной бутылки, Китрин обнаружила, что та пуста. Ну и что. Есть еще одна. И бочонок пива. Все будет хорошо. Надо только вернуть себе силы. Еще чуть-чуть полежать – и…
Она даже не успела толком очнуться – послышались шаги. Сначала мерный топот по нижним ступеням, следом чья-то тяжкая поступь, что-то грохнуло о стену здания, крякнул Ярдем, раздался плеск – будто пролилась с крыши дождевая вода, но где-то близко, чуть ли не под дверью. Мелькнул огонек – свеча в руке Вестера. И тут же показались двое стражников-куртадамов, несущих медную ванну длиной в добрых четыре локтя.
– Надо было сначала втащить, а потом наполнять, – сквозь зубы пробормотала Энен.
– Будем знать в следующий раз, – отчеканил Маркус.
Стражники поставили ванну на пол – она оказалась по колено Маркусу, внутри плескалась вода.
– Что вы делаете? – неожиданно слабо пискнула Китрин.
Не обращая на нее внимания, Ярдем вручил капитану круглый каменный кувшин и принялся зажигать свечи и лампы в главной комнате. Двое куртадамов отсалютовали и пошли по лестнице вниз. Китрин, опираясь на руку, села – и даже не успела охнуть: Маркус, шагнув к ней, схватил ее за волосы и стащил с постели, только стукнули по полу коленки.
– Что вы делаете? – крикнула Китрин уже в полный голос.
– Словами я уже пытался, – буркнул Маркус и сунул ее в ванну. Вода была теплой. – Снимай свои лохмотья, иначе я сам займусь.
– Я не собираюсь…
Лицо Маркуса, освещенное отблесками свечей, было твердым и непреклонным.
– Видеть женщин мне не впервой, в обморок не упаду. Вот тебе мыло, – он сунул ей в руки каменный кувшин, – и не забудь вымыть волосы. Жирные – того гляди от огня вспыхнут.
Девушка глянула на кувшин – неожиданно тяжелый, плотно закрытый. Она уже не помнила, когда в последний раз купалась.
– Или вымоешься собственноручно, или я вымою тебя сам, – обреченно заявил Вестер.
– Отвернитесь, – вздохнула Китрин, внезапно обнаруживая, что соглашается на договор, условий которого не знает. Стражники ее не бросили – ни о чем больше думать не хотелось.
Маркус нетерпеливо хмыкнул, однако отвернулся к лестнице. Ярдем, деликатно кашлянув, скрылся в спальне. Стянув с себя одежду погонщика, Китрин поднялась в ванне на колени – воздух холодком прошел по коже. На поверхности воды плавал деревянный черпак – споласкивать пену. Только отмывшись, Китрин поняла, насколько за эти дни заросла грязью.
На лестнице послышался знакомый голос.
– Она там? – спросила Кэри.
– Да, – ответил Маркус. – Бросай сюда.
Шагнув вперед, он поймал из воздуха полотняный сверток, перевязанный шнуром.
– Мы подождем внизу, – крикнула Кэри.
Уличная дверь открылась и вновь закрылась.
Маркус развязал шнур и, не оборачиваясь, протянул Китрин полотенце из мягкой фланели.
– Там еще чистое платье, – сказал он. – Скажешь, когда оденешься.
Китрин, дрожа, выбралась из ванны и быстро обтерлась полотенцем. В потемневшей воде плавали грязные пенные хлопья. Натягивая платье, она узнала в нем наряд Кэри, от него пахло гримом и пылью.
– Оделась, – доложила она.
Из спальни вышел Ярдем с ее одеялом в руках – связав его в узел, он побросал туда пустые бурдюки и бутылки, туда же последовал еще полный бочонок и бутылка вина. Китрин протянула было руку, чтобы оставить пиво и вино, но тралгут дернул звякнувшим ухом, и девушка отступила.
– Сейчас принесут еды, – бросил Маркус. – Банковские записи все здесь?
– Одна книга в кофейне. И там же копии некоторых контрактов.
– Я кого-нибудь пошлю. Внизу лестницы теперь будет стражник, под окном тоже. Напитков крепче кофе тебе никто не принесет. Пока не придумаешь, как оставить себе банк, отсюда не выйдешь.
– С банком ничего не получится. Мне запрещено вести переговоры и заключать сделки.
– А запреты нарушать и незачем, – заявил Маркус. – Что понадобится – скажешь. Ты не первая, кто напивается от жалости к себе, да только хватит уж. Будешь сидеть дома трезвая и думать, как найти выход. Ясно?
Китрин шагнула вперед и поцеловала Маркуса в твердые растерянные губы; жесткая щетина кольнула кожу. Третий, кого она целовала за всю жизнь. Сандр, Кахуар, капитан Вестер…
Маркус отступил.
– Моя дочь была не намного младше тебя.