– Я надеялся, что он так и скажет. Я негодяй?
Китрин, не обращая на него внимания, выпрямилась и твердо посмотрела ревизору в глаза.
– Вы кое-что упускаете из виду, мастер Кларк. Среди переданных вам банковских книг отсутствует одна – с записями ванайского периода. Она очень старая и не имеет прямого отношения к вашей ревизии.
Паэрин Кларк повернул кресло, чтобы оказаться лицом к лицу с Китрин, и скрестил руки.
– В этой книге есть запись о том, что банк принял меня на попечение, – продолжала Китрин. – Там указан мой официальный возраст и дата, после которой мне позволено подписывать юридически правомочные контракты. Этот день наступит следующим летом.
– Не вижу, как это касается…
Китрин обвела руками банковские книги, кипы бумаг и пергаментных свитков – весь арсенал банка.
– Все эти контракты недействительны, – пояснила она. – У меня нет законных полномочий заключать сделки. До нужного дня еще десять месяцев.
На лице Паэрина Кларка играла все та же спокойная улыбка, что и в первый день, однако Китрин показалось, что он слегка побледнел.
– Если сведения из этой книги станут известны, – продолжала она, – банку останется только обращаться напрямую к наместнику, чтобы либо придать контрактам законную силу, либо потребовать возврата выданных сумм. Я встречалась с наместником и не думаю, что он захочет забрать деньги у своих горожан и отдать их банку, который спешно сворачивает деятельность в его городе.
– И где сейчас эта книга? – спросил Паэрин Кларк.
– В сейфе, арендованном у наместника для меня как частного лица, вне связи с банковскими делами. А ключ к шкатулке хранится у человека, которому нет ни малейшей выгоды содействовать банку. Если я расскажу ему о содержимом шкатулки, вы можете пустить все документы на растопку кухонного очага.
– Это пустые угрозы. Если дело откроется, вас обвинят в подлоге, краже, умышленном обмане. Мы потеряем только деньги, а вы будете гнить в тюрьме до конца жизни.
– Я сумею вывезти ее из города, – вмешался Маркус. – Все королевские гвардейцы будут кататься по земле от хохота, потешаясь над вашим банком, так что выбраться будет несложно. К середине зимы Китрин уже будет в надежном месте за пределами Биранкура.
– Мы – Медеанский банк, – заявил Паэрин. – Вам от нас не уйти.
– Я Маркус Вестер. Я убивал королей. И блефовать не умею. Только попробуйте ей угрожать, и…
– Прекратите оба, – возвысила голос Китрин. – Я предлагаю вот что. Оставьте филиал как есть, только назначьте нотариуса из головной дирекции. Объявим, что он будет помогать с бумагами. Я – представитель банка, но все сделки контролирует нотариус.
– А если я откажусь?
Хотелось выпить. Хотелось в теплую постель, где ее обовьют мужские руки. Хотелось верить, что она поступает правильно.
– Я сожгу филиал дотла, – сказала она.
Мир балансировал на лезвии клинка. Ревизор, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла.
«Ну и ладно, – мысленно отмахнулась Китрин. – Провести зиму в бегах было не так уж плохо. В этот раз, по крайней мере, можно не переодеваться мальчиком».
– Вы ничего не подписываете, – решил наконец Паэрин Кларк. – На всех контрактах ставит подпись нотариус, только он один. Переговоры ведутся исключительно в его присутствии. Если он принимает решение вразрез с вашим, вы подчиняетесь. Управление филиалом остается за головной дирекцией. Вы – номинальная фигура. Не более того.
– Меня это устраивает, – сказала Китрин и мысленно добавила: «Пока не найду способа все изменить».
– И вы отдадите мне упомянутую книгу с записью о вашем возрасте. До моего отъезда.
– Нет, – заявил Маркус. – Если отдать книгу, Китрин лишится последнего. Вы сможете все переиграть, и она останется ни с чем.
– Ей придется мне поверить.
Китрин проглотила ком в горле. Тошнило. Хотелось запеть.
Она кивнула. Паэрин Кларк некоторое время сидел недвижно, затем взял со стола письмо, которое писал перед ее приходом, и со вздохом разорвал его в клочки.
– Кажется, мне придется написать другой отчет, – криво улыбнулся он. – Поздравляю вас с новым банком, магистра.
Гедер
Казнь Фелдина Мааса затмила церемонию погребения его жены. Гедер, оказавшись перед выбором, решил в пользу казни, так же поступили большинство придворных. Трон короля Симеона стоял на возвышении, рядом в похожем кресле сидел принц Астер в черном горностае – как и отец. В середине пустого зала преклонил колени Фелдин Маас. Его запястья и щиколотки были перетянуты веревкой, и даже с галереи, отгороженной витым шнуром, Гедер разглядел синяки на его ногах и длинные, в струпьях, черные полосы на спине. Вокруг приговоренного стояли десять палачей в стальных масках, напоминающих оскаленные морды; затупленные мечи сплошь покрывала ржавчина.