Юная рабыня подала ему тарелку еды и широкую хрустальную чашу с темным пивом, пахнущим дрожжами. Посреди разгула и кутежа он безучастно что-то жевал, раздумывая об истине и предательстве, войнах и истории. Высокий стол, за которым рядом с Аланом Клинном сидел Госпей Аллинтот и полдюжины прочих фаворитов, казался не более чем кораблем на дальнем горизонте. Гедер даже не заметил, как рядом появился Давед Броот, и поднял глаза только тогда, когда тот плюхнулся на скамью.
– Паллиако, – кивнул младший Броот.
– Приветствую, – буркнул Гедер.
– Шикарный плащ. Новый?
– Недавний.
– Тебе идет.
Исчерпав темы для беседы, Броот взял тарелку и принялся усиленно набивать рот, хотя и без видимого удовольствия. Гедер даже слегка позавидовал такой методичности. Через считаные минуты, когда к столу подходили Джорей Каллиам и сэр Афенд Тиллиакин – еще двое нелюбимцев Клинна, – Броот уже послал за второй тарелкой.
– И как твой отец на это смотрит? – спросил Тиллиакин, усаживаясь рядом с Джореем.
Тот покачал головой.
– Выводы делать пока не время. – Джорей принял у слуги тарелку с олениной и кувшин вина. – Слишком рано.
– А все-таки этот банкир, магистр Иманиэль, на волю теперь выберется не скоро, – продолжал Тиллиакин. – Лорд Клинн, поди, места себе не находит – такой караван упустить.
Все драконы, все обжорство, все круги на воде тут же выветрились у Гедера из головы. Он припал к пиву, заслоняясь чашей и соображая, как бы незаметно выпытать у друзей, о чем речь, – как вдруг его опередил Броот:
– Вы о письме Тернигана?
– Отец Джорея в столице, все знает, а из Джорея и слова не вытянешь.
Гедер прокашлялся.
– Терниган прислал письмо? – Голос прозвучал выше и резче, чем хотелось.
– Величиной с полкниги, если верить рассказам, – засмеялся Тиллиакин. – Сундуки с добычей, которые Клинн отправлял ко двору, кое-кто счел слишком легкими. И Терниган желает знать причины. Насколько я слышал – он пришлет своего человека, чтобы сверить отчеты Клинна и посмотреть, не присвоил ли он лишнего.
– Этого пока не будет, – сказал Джорей. – По крайней мере, еще никого не послали.
У Броота поползли вверх брови.
– Значит, все-таки слыхал, – кивнул Тиллиакин. – Так и думал, что ты что-то скрываешь.
Джорей сочувственно улыбнулся:
– Я ничего толком не знаю. Отец сказал, что при дворе недовольны ванайской кампанией – вроде бы она не так прибыльна, как ожидалось. Но это пока придворные сплетни, Клинна король еще ни в чем не обвинил.
– Но и не оправдал ведь? – наседал Тиллиакин.
– Нет, – подтвердил Джорей. – Не оправдал.
– Терниган его не отзовет, – пробурчал Броот, жуя очередную порцию колбасы. – Тогда ведь оба будут выглядеть идиотами.
– А если отзовет – то уж скоро, ждать не придется. Интересно, кого поставят на его место? – Тиллиакин со значением посмотрел на Джорея.
Гедер переводил взгляд с одного на другого, мысли метались, как сорвавшийся с цепи пес. Настойчивые усилия Клинна взыскать как можно больше налогов теперь предстали в новом свете. Может, он не только хотел посильнее отравить жизнь Гедеру – все собранное наверняка шло в Кемниполь вместо богатств, исчезнувших вместе с караваном. Клинн пытался вернуть себе расположение короля.
В такую добрую весть почти не верилось. Потому что если это правда, если стараниями Гедера сэр Алан Клинн и впрямь попал в королевскую немилость…
– Мне кажется, из Джорея выйдет отличный герцог для Ванайев, – заявил Гедер.
– Помилосердствуй, Паллиако! – чуть не задохнулся Броот. – Зачем же вслух, кругом люди!..
– Прошу прощения, – пробормотал Гедер. – Я всего лишь хотел…
От главного стола донесся шум – полдесятка комедиантов в шутовских костюмах жонглировали кинжалами, в мелькающих клинках отражалось пламя камина. Сидевшие за столом посторонились, освобождая место для представления, и Гедеру стал виден Алан Клинн. Сквозь плотное облако клинков юноша заметил и зажатые плечи, и преувеличенно радостную улыбку, и затравленный взгляд. Если все правда – то именно он, Гедер Паллиако, тому причиной. И более того: Клинн никогда об этом не узнает. Не проследит, откуда пошли круги по воде.