От унижения он взъярился еще больше.
– Алан Клинн провалил миссию. – Таких речей Гедер уж точно не готовил, и слова теперь вырывались сами собой, хлесткие, как пощечины. – Лорд-маршал отдал ему Ванайи, а Клинн их упустил. И каждый из вас ему помогал. Я знаю: после нынешнего совета вы станете перешучиваться на мой счет, закатывать глаза и утверждать, что свершилась невиданная ошибка.
Он наклонился вперед, щеки пылали – кажется, от храбрости.
– Однако, дражайшие мои лорды, запомните одно. Лорд Терниган выбрал меня. Мне доверена задача положить конец недоразумению в Ванайях и сделать город сверкающей драгоценностью в венце короля Симеона. И я не намерен отступать. Если вы предпочитаете зубоскалить надо мной и порученной мне миссией – признавайтесь сразу, собирайте вещи и ползите на брюхе в Кемниполь. Только не попадайтесь мне под ноги!
Он уже кричал. Страх прошел, стыд тоже. Он не помнил, как вскочил с места, – теперь он стоял, обвинительно указывая пальцем на лордов, сидящих как один с округлившимися глазами и вздернутыми от изумления бровями. Судя по сжатым плечам и стиснутым рукам, им было изрядно не по себе.
«Вот и отлично, – пронеслось в голове. – Пусть поразмыслят, что за человек Гедер Паллиако».
– Если после лорда Клинна остались безотлагательные дела, доложите об этом здесь и сейчас. Если нет – завтра утром представить мне информацию о состоянии города и исполняемых вами обязанностях, а также предложения по повышению эффективности ваших действий.
Повисло молчание. В полной тишине сердце успело отсчитать четыре удара, и Гедер едва не улыбнулся от удовольствия.
– Лорд Паллиако, – подал голос кто-то с задних рядов. – Я про налог на зерно…
– Что там?
– Лорд Клинн намеревался его поменять, но не успел сообщить окончательное решение. Суть в том, что налог на свежее зерно из деревни составляет две серебряных монеты за бушель, а при продаже с городских складов – две с половиной. Местные зернохранилища обратились с просьбой.
– Сделайте две с половиной для всех.
– Слушаюсь, милорд протектор.
– Что еще?
Больше вопросов не было, и Гедер поспешно вышел из зала, пока не иссякла отвага: едва схлынет минутный гнев, сил не останется. Когда он дошел до своего – своего! – кабинета, его уже ощутимо трясло, и он рухнул в кресло у окна, сам не зная, чем готов разразиться: хохотом или слезами. За окном простиралась главная городская площадь, по которой неслись сухие листья, в пустых пересохших каналах возились рабы разных рас, вытаскивая целые охапки мусора и водорослей. На краю площади с веселыми криками резвилась стайка первокровных девочек, занятых игрой. Гедеру пришло в голову, что все они теперь его собственность – рабы, дети, листья, что угодно. И на него накатил страх.
– Гедер Паллиако, лорд-протектор Ванайев, – сказал он в пустоту, надеясь, что громко произнесенные слова станут больше похожи на правду. Не помогло. Тогда он попытался вообразить, что нужно от него лорду Тернигану – ведь он сделал правителем именно Гедера. Тоже не помогло: все предположения выглядели неубедительно. Он в тысячный раз достал письмо, развернул, перечитал каждое слово в поисках хоть чего-нибудь обнадеживающего. Тщетно.
– Милорд протектор, – позвал от двери старик-тимзин, и юноша опять подпрыгнул, на этот раз уже не так резко. – Прибыл лорд Каллиам по вашему приглашению.
– Проводить сюда, – велел Гедер. Старый слуга замялся, словно приказ как-то нарушал этикет, однако ограничился поклоном и исчез. Гедер заподозрил, что встречи в личном кабинете бывают только по каким-то особым поводам, и решил при случае поискать книгу по ванайскому этикету. Надо будет упомянуть в следующей беседе с учеными…
В кабинет вошел Джорей Каллиам в лучших придворных одеждах и церемонно поклонился Гедеру. То ли он и впрямь выглядел усталым и настороженным, то ли Гедер от беспокойства готов был приписывать собственные чувства всем окружающим. Тимзин вкатил тележку с небольшими морскими раковинами, в которых, как в тарелках, были разложены фисташки и засахаренные груши, наполнил хрустальные чаши обоих собеседников прохладной водой и удалился – дверной замок отчетливо щелкнул, друзья остались одни.
– Милорд протектор желал меня видеть? – спросил Джорей.
Гедер через силу улыбнулся:
– Кто бы мог подумать, а? Я – и вдруг лорд-протектор Ванайев.
– Да, такого исхода никто из нас не ждал.
– Вот именно – потому-то я и хотел с тобой поговорить. Твой отец вращается при дворе, да? И ты говорил, что с ним переписываешься?
– Да, милорд, – бесстрастно произнес Джорей, глядя прямо перед собой.