– Идемте со мной, – сказала она.
– Не шагай от колена, – напомнил Маркус, и девушка, замедлив ход, принялась размеренно подниматься по кирпичным ступеням.
Внутри дворца солнечный свет, просеянный цветными стеклами, разливался по полам и лестницам красными, зелеными и золотыми пятнами, окрашивая лица всех, на кого попадал отблеск. Маркус словно очутился в волшебном гроте из детских песен, только вместо рыбок здесь были служащие городского совета. Китрин вдруг длинно и напряженно вздохнула, и Маркусу на миг показалось, что она сейчас уйдет – резко повернется, сбежит и оставит позади всю нелепую авантюру. Однако вместо этого Китрин шагнула вперед и тронула за руку проходящую куртадамку.
– Простите, – обратилась к ней девушка. – Как мне найти префекта по коммерческим делам?
– На верхнем этаже, госпожа, – ответила куртадамка с мягким южным выговором. – Он тоже цинна, как и вы. Стол с зеленым сукном, госпожа.
– Благодарю.
Китрин повернула к лестнице; куртадамка перевела глаза на Маркуса, и тот, проходя, кивнул. В роли телохранителя он чувствовал себя неловко: в здешней толпе временами мелькали королевские стражники, однако личной охраны капитан ни у кого не заметил – интересно, а настоящий представитель Медеанского банка привел бы его во дворец или оставил снаружи?..
На верхней ступеньке Китрин остановилась, Маркус тоже. Столы префектов стояли вперемешку по всему залу, словно карапуз-гигант разбросал их, как игрушки. Ни рядов, ни проходов – каждый стол под углом к остальным: если в расположении мест и была система, то Маркус ее не понимал. Китрин, кивнув сама себе, жестом велела ему не отставать и нырнула в кишащий людьми хаос. Пройдя треть зала, она подошла к крытому зеленым сукном столу, за которым восседал цинна в коричневой рубахе, перебирающий кипу пергаментных грамот. Здесь же торчали миниатюрные весы с гирьками, выстроенными как солдаты в карауле.
– Чем могу? – привычно начал цинна.
– Я пришла представить учредительные документы, – ответила Китрин.
Сердце Маркуса ускорило бег, как перед битвой; капитан, нахмурившись, скрестил руки.
– Какой вид деятельности, госпожа?
– Банковское дело, – обыденно ответила Китрин.
Префект воззрился на нее, будто увидел впервые.
– Если вы об игорном доме…
– Нет. Филиал банка с главной дирекцией в Карсе. Вот бумаги, благоволите взглянуть.
На протянутых девушкой документах Маркус тут же разглядел и потеки старой мочи, и потемневший кусок там, где страницу покрывали воском. Префект только посмеется, кликнет королевскую стражу, и все будет кончено раньше, чем успело начаться…
Цинна взял пергамент осторожно, словно тот был сделан из тончайшего узорного стекла, и, сдвинув брови, начал пробегать глазами текст, как вдруг замер и взглянул на девушку.
– М-меде… Медеанский банк?..
Бледное лицо префекта вспыхнуло. Маркуса поразила воцарившаяся вмиг тишина – разговоры стихли, все глаза устремились на Китрин.
Префект судорожно сглотнул.
– С ограниченными полномочиями или исключительными?
– В письме говорится об исключительных полномочиях, – ответила Китрин.
– Верно, верно. Полноправный филиал Медеанского банка, с неограниченной свободой действий…
– Вас это удивляет?
– Нет-нет… – Глаза префекта забегали по пергаменту, отыскивая имя. – Нет, госпожа бель-Саркур, просто нам не сообщили. Если бы наместник ожидал вашего появления, он встретил бы вас лично.
– Это необязательно, – заметила девушка. – Деньги вносить здесь, вам?
– Да, – засуетился цинна. – Да, прекрасно. Сейчас я тут…
Следующие полчаса казались вечностью – Китрин беседовала с префектом, обходя острые углы и парируя ненужные вопросы; из банка доставили средства, которые после проверки были приняты, о чем составлена необходимая расписка; на листе тончайшей розовой бумаги цинна вывел текст окончательного документа, оттиснул печать и поставил подпись, поверх которой расписалась Китрин. Затем префект подал ей короткий серебряный нож, и девушка, словно в тысячный раз совершая привычное действие, рассекла подушечку большого пальца и прижала к странице. То же сделал и цинна.
Все было кончено. Китрин сложила розовый лист бумаги, сунула в висящий на поясе кошель и, спустившись по лестнице дворца, вышла на площадь. Маркус шагал следом. Солнце успело прогнать туман, на улицах по-прежнему стоял привычный шум.
– Теперь мы – банк, – подытожила Китрин.
Маркус кивнул, отчаянно желая ввязаться в бой или хотя бы обрушиться на кого-нибудь с угрозами: напряжение, испытанное во дворце, требовало выхода. Китрин, запустив руку в кошель, вынула горсть монет.