Выбрать главу

- А чего ты хочешь от меня?

- Эсмириль, поверь, я не хотел впутывать тебя в наши проблемы, но у меня нет выбора. Мне нужны союзники, -  главные слова, которые я обдумывал несколько недель, произнесены, каков будет ответ.

- Да я и так на твоей стороне! – Эсмириль посмотрела мне прямо в глаза – Недавно у нас с Аль зашел разговор о тебе, и я спросила, почему она к тебе так относится, но все равно ее отношение к тебе мне кажется надуманным.

Я подался вперед. - И что же она ответила?

Помолчав, Эсмириль отвела взгляд, и четко выговаривая слова, сказала. - Она считает тебя олицетворением ее ненависти, из-за тебя у нее нет и не может быть выбора, она чувствует себя жертвенным животным и выйдя за тебя замуж никогда не испытает  любви к мужчине.

Я почувствовал себя… никак я себя не чувствовал. Это был болевой шок, это было самое плохое, что я мог услышать,  все что угодно, только не это. Кровь отхлынула от сердца, в глазах потемнело, мне перестало хватать воздуха, а к горлу подкатил комок. На мою руку легла теплая ладонь Эсмириль.

- Каллар, прости, мне не надо было тебе этого говорить. Каллар, ты меня слышишь? – ее встревоженный голос пробивался, словно сквозь толстое покрывало,  лицо расплывалось в глазах. У меня не было сил даже шевелиться. Единственным, чего я хотел в этот момент - умереть, быстро и безболезненно. Олицетворение ненависти, как с этим бороться? Можно бороться с упрямством, с глупостью, со скверным характером, но не с этим. Она никогда не узнает, что значит любить мужчину, если выйдет за меня замуж.

- Каллар, Каллар! Кто-нибудь, помогите, ему плохо! – встревоженный крик Эсмириль был последним  звуком, оставшимся в моем сознании.

Я очнулся на диване в одном из подсобных помещений ресторана, на коленях передо мной стояла Эсмириль, вокруг стояли официанты, какая-то женщина держала у моего носа резко пахнущую салфетку.

- Со мной все в порядке, – чужим голосом произнес я, пытаясь встать - У меня просто закружилась голова, сейчас все будет в порядке, – присутствующие с сочувствием смотрели на меня.

- Пожалуйста, оставьте нас одних, – попросила Эсмириль.

Официанты вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь.

- Эсмириль, извини, – покаянно произнес я, снова делая безуспешную попытку подняться со своего ложа.

- Это ты меня извини, Каллар, я не должна была тебе этого говорить!  – в ее глазах блеснули слезы.

- Перестань, Эсмириль. Ты ни в чем не виновата, – я погладил ее по кудрявой головке – Наоборот, я тебе благодарен, за то, что ты мне сказала правду, это очень ценное знание, – мне, наконец, удалось сесть, голова гудела, как колокол, руки тряслись, а сердце неровно билось в ребра, с трудом толкая кровь по жилам. Мне все еще было очень плохо.

- Ты не составишь мне компанию в небольшой поездке по городу? Я не хотел бы сейчас оставаться в одиночестве.

- Конечно, конечно! – она вскочила на ноги – А как ты поведешь в таком состоянии?

- За рулем Ланиэль, так что с этим проблем не будет, –  в глазах двоилось, а в ушах стоял противный звон.

- Давай, я помогу тебе встать, - она протянула мне свою крепкую ручку. Кое-как поднявшись, я тяжело оперся на ее плечо, и мы медленно поковыляли к выходу, сопровождаемые сочувственными взглядами персонала. Едва увидев нас, Ланиэль выскочил из машины, и, подбежав, подхватил меня с другой стороны.

- Ваше высочество, что случилось? – встревожено воскликнул он, в последнее время мое нервное состояние, бессонница и постоянные кошмары беспокоили старого слугу до такой степени, что он осмелился поинтересоваться, не стоит ли мне обратиться к лекарю.

- Все нормально, Ланиэль, я переутомился, – успокоил я его, он, конечно же, не поверил, но виду не подал.

Усевшись в машину, я отдал необходимые распоряжения, и некоторое время мы ехали в молчании. Эсмириль бросала на меня встревоженные взгляды.

- Каллар, здесь можно курить? – наконец спросила она – Мне нужно успокоиться. Если нельзя, то мы можем остановиться, и я покурю на улице.

- Конечно, кури, – вдруг я вспомнил о  своем вчерашнем вопросе по поводу курения драгонфлайя и эльфов. – Ты не знаешь, можно ли мне тоже покурить твою трубку? Мне не помешало бы успокоиться.