Она удивленно уставилась на меня. - Ты серьезно? Хочешь покурить драгонфлай?
- Хочу, а что тут такого? Или это отрава для эльфов? – полюбопытствовал я.
- Честно признаться, я не знаю, но могу спросить у Драка, - озадаченно протянула она.
Имя Драка напомнило мне о вчерашней встрече с Ником и о его безнадежных поисках. Поразмыслив, я решил ничего не говорить Эсмириль о нашем случайном знакомстве, но попытаться выяснить, что она думает о парне.
Эсмириль сидела, уставившись в одну точку, и едва заметно кивала головой, видимо, мыслесвязь работала. Их разговор продолжался несколько минут. Я за это время успел немного прийти в себя, задвинуть слова Эсмириль в самый дальний уголок сознания и совладать с раздирающей сердце болью. Я все обдумаю потом, в тишине кабинета, когда не надо будет следить за лицом. Эсмириль закончила разговор и повернулась ко мне.
- Эльфам можно курить драгонфлай, но порция должна быть в два раза меньше, иначе ты успокоишься надолго, – сказала она.
- Было бы не плохо, – попытался пошутить я.
- Перестань, это не смешно! – резко оборвала меня Эсмириль - Сделаем так, я сначала набью трубку тебе, положу немножко травы, а потом покурю сама, – она вытащила из сумки кисет и маленькую трубочку.
- Как скажешь. А трубку трудно курить? – я с интересом наблюдал за ее манипуляциями, как курит Эсмириль, я еще ни разу не видел.
- Нет, не трудно, думаю, у тебя сразу получится.
Она ловко ухватила небольшую порцию травы из своего кисета и быстро набила трубку, дунула струйкой огня и, раскурив ее, подала мне. По салону поплыл горький аромат драгонфлайя. Первая моя затяжка закончилась приступом судорожного кашля.
- Не затягивайся так сильно, – посоветовала Эсмириль, наблюдая за мной – потихоньку, маленькими порциями, он так лучше действует.
Я последовал ее совету и, наконец, ощутил прелесть драконьей травы. Драгонфлай был пряно-горьким на вкус, дым обволакивал тело и сознание, будто ласковой рукой сглаживая все волнения и успокаивая тревоги. Не было радостного подъема или подавляющей пустоты, драгонфлай умиротворял, сердце перестало судорожно сжиматься, руки противно трястись, мысли прояснялись. Через некоторое время стальные тиски, сжимавшие меня в течение последних суток, разжались, и я смог расслабится. Ощущение было необычным и очень приятным.
- Отличное успокоительное! - я выдохнул дым и с благодарностью посмотрел на свою спутницу - Эсмириль, я твой должник.
Она отмахнулась - Неужели ты думаешь, что мне для хорошего эльфа трубки и щепотки травы жалко?
- Значит я хороший? – улыбнулся я.
- А что? Плохой? – она улыбнулась в ответ. Эсмириль тоже немного расслабилась, и из ее глаз исчезла тревога.
- Твоя подруга думает иначе.
- У нее превратное мнение на твой счет.
Я хмыкнул, еще какое!
- Ты мне поможешь? – наконец спросил я.
- Как?
- Я еще не знаю, но придумаю.
- Мне кажется, что единственным решением вашей проблемы будет только разрыв помолвки, пока я вижу только этот вариант, – задумчиво произнесла она – Ты только в обморок больше не падай, ладно?
- Это не вариант, – сказал я глухо – Я должен все обдумать.
- Ты меня извини, я не должна была…
- Ты все сделала правильно и я тебе очень благодарен за откровенность, всегда лучше знать врага в лицо. Теперь я хотя бы знаю против чего мне надо бороться и придумаю способ. Ты мне поможешь? – снова повторил я.
- Конечно, помогу чем смогу, но знай, что твой план не должен ей навредить и, если ты сделаешь Аль несчастной, я тебя лично испепелю! – Эсмириль грозно сверкнула глазами.
Я засмеялся и прижал ее к себе. - Если я сделаю ее несчастной, то приду к тебе сам, и ты сможешь сделать со мной все, что захочешь.
Она отстранилась от меня и протянула руку – Клянись!
Мы скрестили руки и произнесли слова клятвы.
- Ты виделась после Охоты с человеком, который тебя спас? – докурив и передавая Эсмириль трубку, спросил я.
Она вспыхнула – Нет.
- Не хочешь с ним увидеться?
- Не знаю, с одной стороны хочу, а с другой как будто что-то держит. Драк говорит, что он нормальный парень, и я должна его хотя бы отблагодарить по-человечески, а я не могу собраться с духом. Да он, наверное, уже меня и не помнит, – было очевидно, что Эсмириль часто вспоминает своего спасителя.