Ситрин сбежала по лестнице, от тусклого света отдаленного фонаря коридоры казались черного цвета бледного тона (бледно черными). Часть её знала, что бег к входной двери — безумие и что ей следует бежать в обратном направлении. Но она слышала голос Кэма, она должна знать.
Когда она подошла к двери стражников уже не было. Магистр Иманиэль стоял все так же неподвижно, держа в руке светящийся фонарь из олова и стекла. У него было отсутствующее выражение лица. Кэм опустилась на колени рядом с ним, зажимая себе рот кулаком. А Безель — безупречный Безель, прекрасный Безель — лежит на каменном полу, окровавленный, но уже не истекающий кровью. Ситрин почувствовала как пронзительный вопль, поднимается из глубины горла, но она не смогла издать ни звука.
— Пригласите мага, — сказал Магистр Иманиель.
— Слишком поздно, — произнесла Кэм своим хриплым, наполненным слезами голосом.
— Я об этом не спрашивал. Пригласите мага. Ситрин иди сюда. Помоги мне его поднять.
Не было никакой надежды, но они сделали так, как им было велено. Кэм натянула шерстяной плащ и поспешно ушла во мрак. Ситрин взяла Безеля за пятки, а Магистр Иманиель за плечи. Вместе они перетащили тело в столовую и положили его на широкий деревянный стол. Лицо и руки Безеля были изрезаны. Глубокая рана шла от запястья почти до локтя, а рукав был разодран проникшим лезвием. Он не дышал, не истекал кровью, и выглядел как мирно спящий человек.
Пришел маг, втер порошки в пустые глаза Безеля, прижал ладони к его безмолвной груди, и призвал духов и ангелов. Безель сделал один долгий, неровный вздох, но магия было недостаточной. Магистр Иманиель заплатил магу три толстых серебряных монеты и отослал его прочь. Кэм зажгла огонь в камине, пламя придавало Безелю жуткую иллюзию движения.
Магистр Иманиель опустив глаза, стоял во главе стола. Ситрин подошла и взяла холодную, коченеющую руку Безеля. Она ужасно хотела плакать, но не могла. Страх, боль и страшное недоверие бушевали в ней, не находя выхода. Когда она подняла взгляд, Магистр Иманиель пристально смотрен на нее.
— Мы должны были дать ему. — Сказала Кэм. — Позволить принцу взять то, что он хочет. Это всего лишь деньги.
— Принеси мне его одежду, — сказал Магистр Иманиель. — Чистую рубашку. И красный пиджак, который он не любил.
Сейчас его глаза двигались стремительно, как будто читая слова, написанные в воздухе. Кэм и Ситрин обменялись взглядом. Первая, безумная мысль Ситрин была то, что он хотел вымыть и украсить тело для похорон.
— Кэм? — Спросил Магистр Иманиель. — Ты слышишь меня? Иди!
Старая женщина с усилием оторвала себя от очага и быстро ушла в глубину дома. Магистр Иманиель повернулся к Ситрин. Его щеки покраснели, но она не могла сказать, было ли это от гнева, позора или от чего-то более глубокого.
— Ты можешь управлять телегой? — Спросил он. — Небольшой упряжкой? Двумя мулами.
— Я не знаю, — ответила Ситрин. — Может быть.
— Раздевайся, — сказал Магистр.
Она часто заморгала.
— Раздевайся, сними ночную сорочку. Я должен видеть, с чем работаю.
Неуверенно, Ситрин подняла руки и развязала завязки, позволив ткани упасть на пол. От холодного воздуха она вся покрылась гусиной кожей. Магистр Иманиель издавал тихие звуки в глубине горла, обходя вокруг нее, делая какие-то вычисления, которые она не могла понять. Труп Безеля оставался бездвижен. Она чувствовала отголоски стыда, осознавая, что прежде, ни один мужчина не видел ее обнаженной.
Когда Кэм вернулась, ее глаза округлились, а рот раскрылся от удивления, став похожим на букву О. Затем, мгновенье спустя, лицо ее стало каменным.
— Нет, — сказала Кэм.
— Подай мне рубашку, — попросил Магистр Иманиель.
Кэм ничего не делала. Он подошел и забрал у нее рубашку и пиджак Безела. Она не остановила его. Не говоря ни слова, Магистр через голову надел рубашку на Ситрин. Ткань была мягкой и теплой, и пахла кожей мертвеца. Подол опустился достаточно низко, чтобы вернуть некое приличие. Магистр Иманиель отступил, и мрачное удовольствие появились в уголках глаз. Он бросил Ситрин пиджак и кивнул, чтобы она надела его.
— Нам нужно немного подшить его, — он сказал. — однако это вполне осуществимо.
— Вы не должны это делать, сэр, — сказала Кэм. — Она всего лишь девушка.
Не обратив не нее внимания, Магистр Иманиель снова близко подошел к Ситрин, и убрал волосы с ее лица, собрав их сзади. Соединив пальцы вместе, как будто стараясь что-то вспомнить, он наклонился на камином, натер сажей свой большой палец, и измазал щеки и подбородок Ситрин. Она почувствовала запах старого дыма.
— Нам нужно что-нибудь получше, но… — сказал он, разговаривая сам с собой. — Теперь… как тебя зовут?
— Ситрин? — спросила она.
Магистр Иманиель рявкнул смеясь.
— Что это за имя, для прекрасного, рослого мальчика, как ты? Тэг. Твое имя Тэг. Скажи это.
— Меня зовут Тэг, — сказала она
Лицо Магистра Иманиеля исказилось в презрении. — Ты говоришь, как девчонка, Тэг.
— Меня зовут Тэг, — сказала Ситрин, делая голос грубым и невнятным.
— Посредственно, — сказал он. — Всего-навсего посредственно. Но мы поработаем над этим.
— Вы не можете это сделать, — сказал Кэм
Магистр Иманиель улыбнулся, но улыбка не дошла до его глаз.
— Принц перешел границу, — сказал он. — Политика банка непреклонна. Он ничего не получит.
— Политика банка, это Вы, — Сказала Кэм
— Я чист перед ними. Тэг, мой мальчик? Через неделю ты поедешь к Мастеру Уиллу, вниз в Старый Квартал. Он собирается нанять тебя, чтобы управлять повозкой в караване, направляющимся в Норткост. Он перевозит неокрашенную шерстяную ткань, чтобы оградить ее от потери во время войны.
Ситрин не кивала и не качала головой. Мир немного кружился, и все вокруг ощущалось частью страшного сна.
— Когда ты доберешься до Карсы, — продолжил Магистр Иманиель, — возьмешь повозку до холдинговой компании. Я дам тебе карту и указания. И письмо которое все объяснит.
— Это недели в дороге! — Закричала Кэм, — Месяцы, если выпадет снег.
Магистр Иманиель повернулся, гнев светился в его глазах, а голос был низким и холодным.
— Что по твоему я должен делать? Держать ее здесь? В наших кроватях она не в большей безопасности, чем извозчик в идущем караване. И я не просто смирился с потерей.
— Я не понимаю, — сказал Ситрин. Ее голос в ушах звучал таким далеким, как будто она кричала над прибоем.
— Люди принца следят за нами, — сказал Магистр Иманиель. — Я обязан допускать, что они следят за любым служащим банка. Я полагаю, что и за подопечной банка, полусинайкой Ситрин. С другой стороны Тэг Извозчик…
— Извозчик? — сказала Ситрин, скорее повторяя слова Магистра, чем высказывая собственные мысли.
— Фальшивый груз, — сказала Кэм, голосом полным отчаяния. — Безель собирался взяться за это. Вывезти контрабандой все деньги, какие возможно.
"Золото?" — Спросила Ситрин. — "Вы хотите, что бы я отвезла золото в Карсу?"
— Да, немного, — сказал Магистр Иманиель. — Но, золото тяжело, поэтому мы лучше отправим драгоценные камни и ювелирные изделия. Они стоят дороже. Специи. Табачный лист. Шелк. Вещи достаточно лёгкие, что бы их плотно упаковать, и они не сломают оси. И бухгалтерские книги. Настоящие. Что же касается монет и слитков… ну что же, я что-нибудь придумаю.
Он улыбнулся, но улыбка его была искусственной. В мерцающем свете казалось, что Безель движет плечами. Дуновение холодного воздуха вновь коснулось её обнаженных бёдер, и живот скрутило так, что она почувствовала вкус рвоты подступающей ко рту
"Ты можешь это сделать, моя милая." — Сказал Магистр Иманиел. — "Я верю в тебя."
"Спасибо," — сглатывая ответила она.
Всю дорогу по улицам Ванаи, у Ситрин стоял ком в животе. Фальшивые усы были такими жидкими и нескладными, что только неоперившийся юнец мог вырастить и гордиться ими. Одежда ее была смесью из тайно перешитых в банке рубашки и пиджака Безеля и дешевого, залатанного тряпья, какое можно было раздобыть. Они не решились купить что-нибудь новое. Ее волосы окрашенные чайной краской, были бледно коричневыми и зачесаны вперед, чтобы скрыть ее лицо. Ситрин шла широкой походкой, как учил Магистр Иманиель, а узел неудобной ткани, крепко прижатый к ее половым органам, напоминал, что у нее, как предполагалось, был член.