Гедер его почти не слушал. Нынче в Кингшпиле он был героем дня, а теперь у него есть собственный баронский титул и место при дворе – из тех, за какие сражаются и даже гибнут многие подданные короля. Сэр Алан Клинн вырвет на себе все волосы, когда узнает, что его враг – опекун принца Астера.
– Благодарю, ваше величество. Я принимаю эту обязанность и честь и приложу все усилия, чтобы защитить принца Астера. Клянусь.
Король не скрывал слез, однако голос его остался тверд.
– Я вам доверяю, лорд Паллиако. Я… я объявлю о своем решении при закрытии придворного сезона. И позабочусь, чтобы вам обеспечили положение в соответствии с новым статусом. Сегодня счастливый день для королевства. Примите мою благодарность.
Гедер поклонился. Хотелось бегать по улицам, скакать и петь, хвастаться всем друзьям, начиная с Джорея Каллиама и…
– Можно мне увести принца? – спросил он. – На минуту-другую? Я хочу его кое с кем познакомить.
***
В кабинете Басрахип успел перебраться в кресло Гедера и теперь огромными ручищами перелистывал страницы книги – медленно, с гримасой презрения на широком лице. Гедер кашлянул. Жрец поднял голову, его взгляд тут же скользнул от Гедера к стоящему рядом принцу.
– Басрахип, верховный жрец богини, познакомься с моим новым воспитанником, принцем Астером. Принц Астер, это Басрахип.
– Очень рад с вами познакомиться, – произнес принц.
Басрахип улыбнулся.
– Нет, – мягко сказал он. – Пока нет. Но тому придет время, юный принц. Придет время.
Интерлюдия
Отступник
Отступник застонал, повернувшись на тощем тюфяке; первый отблеск зари освещал дверь хлева. В крови возбужденно дергались и плясали пауки, как и на протяжении всего последнего месяца. За все двадцать лет, что он скитался по миру, примесь в его крови никогда не вела себя так бурно, как в эти недели. Остальные рядом с ним еще спали, глубокое мерное дыхание успокаивало почти как мягкое шерстяное одеяло. В хлеву было тепло – по крайней мере, теплее, чем прежде в фургоне: если захочешь пить, не придется разбивать намерзший в ведре лед. Он приподнялся на постели, заныла спина – то ли от подступающей зимы, то ли от груза лет на плечах, то ли от неугомонных существ, живущих под его кожей.
В стойле всхрапнул конь и неловко переступил копытами. В полутьме кто-то тихо ахнул – и отступник замер, прислушиваясь.
– Я не до конца, – прошептал знакомый голос. – Честное слово. Обещаю.
Отступник закрыл глаза. Все как всегда. В любых краях и, скорее всего, в любые времена и эпохи человечество остается прежним, ничто не меняется. Он кашлянул, прочищая горло, и окликнул виновника – голос заполнил весь хлев и долетел до двора.
– Сандр! Если обрюхатишь девушку, я могу не устоять перед искушением перетянуть твое хозяйство проволокой. И клянусь, твои способности от этого не улучшатся.
Голос, который раньше ахал, теперь в ужасе взвизгнул, и Сандр влетел в полумрак, оправляя рубаху.
– Никого там нет, мастер Кит, – солгал он. – Даже не знаю, о чем вы говорите.
– Вы про какие способности? – сонно спросил Смитт. – Если про актерские, то связать себя – это хорошее упражнение на концентрацию внимания.
– И горбунов играть будет удобнее, – добавила, зевая, Кэри.
– Да никого там нет, – повторил Сандр. – Вам померещилось.
Скрип половицы в заднем углу хлева известил о том, что девушка – кто бы она ни была – успела сбежать. Отступник сел на постели. Шершень засветил лампу; теплый свет прогнал тьму. Труппа, привычно стеная и жалуясь, начала новый день. Чарлит Соон, новенькая актриса, метала в Сандра гневные взгляды – еще одна забота отступнику, который уже не впервые задумался, можно ли без пауков в крови сохранить в целости театральную труппу хоть ненадолго. Наверное, нельзя.
– Подъем, – скомандовал он. – Почему-то мне кажется, что работа даст нам больше денег, чем лежание в темноте. Подъем, прекрасные безумные балбесы, обрушим наш талант на сердца и мечты Порте-Оливы!
– Сейчас, мамочка, – пропела Кэри, перевернулась на другой бок и снова уснула.
***
Когда отступник впервые встретил Маркуса Вестера, он про себя назвал его человеком без надежд. За прошлый год отчаяние в капитане слегка померкло, однако Вестер время от времени все же отпускал свои шуточки – «слишком упрям, чтобы умереть» или «большая стирка обойдется и без любви», – и окружающие норовили хохотнуть. И только отступник знал, что для Вестера это вовсе не шутки.
Потому-то капитан его интересовал.
Харчевня поблизости от банка в эти зимние месяцы давала пищу и тепло очага, Кэри и Чарлит Соон порой выступали в общем зале едва ли не ночи напролет, распевая песенки из комических опер и зарабатывая вдвоем столько, что денег хватало прокормить всю труппу дня три.
– Лучше всего свои политические убийства не афишировать, – сказал Вестер. – То была моя ошибка. Впрочем, не первая.
– И не последняя, сэр, – уточнил Ярдем Хейн.
– Убережет ли это Нордкост от насилия?
– Там одного отравили так, что его рвало до смерти, – ответил Маркус. – Это насилие. Но раз уже заявлено о правах на престол, вряд ли дело дойдет до битв. Так что обстановка для торговли с Наринландией благоприятна. Да и Антея решила пока обойтись без междоусобной войны.
– Я не знал, что они ступили было на путь дракона, – сказал отступник, поднося к губам кружку пива. Зимой пиво хранили на улице, отчего оно оставалось холодным.
– Я тоже. Правда, новый нотариус получает сведения чуть ли не со всего мира. В этом смысле удобно служить банку, где тебя знают. В общем, когда придворные в Кемниполе готовы были грызть друг другу глотки, как стая голодных псов, остановил их только какой-то религиозный фанатик из Кешета.
– Неужели?
– Ну, на самом деле он антейский вельможа, – пояснил Вестер. – Съездил в Кешет и вернулся уверовавшим на всю голову. Открыл какой-то заговор, при дворе перевернул все вверх дном и в ознаменование победы построил храм через улицу от Кингшпиля.
– Не вижу ничего дурного в строительстве храмов, сэр, – ввернул Ярдем. – Люди их строят всегда и везде.
– Не ради торжества, – возразил Вестер. – К Богу идут в нужде и горе. А если все хорошо, то зачем обращаться к высшим силам…
Ярдем дернул звякнувшим ухом и склонился к отступнику.
– Он так говорит, чтобы меня позлить.
– Всегда срабатывает.
– Так точно, сэр, – солгал тралгут.
– А богиня круглых пирогов как-то слишком уж загадочна.
– Круглых пирогов? – переспросил отступник.
– Символ культа. Алое знамя с белым кругом в центре, разделенным на восемь частей, как разрезанный пирог.
– Восемь сторон компаса, – объяснил Ярдем.
«Нет, – сквозь накатывающий, как черные воды, ужас мысленно ответил отступник. – Нет, восемь паучьих ног».
– Что с вами, Кит? – спросил Вестер. – Вы побледнели.
– Ничего, – сказал отступник. – Все в порядке.
В мозгу стучала одна-единственная мысль.
«Началось».
Благодарности
Подозреваю, что писать книгу – занятие не для одиночки. Нынешний проект особенно выиграл от участия других людей, помимо меня. Отдельной благодарности достойны Уолтер Джон Уильямс, Кэрри Вон, Иэн Трегиллис, Вик Милан, Мелинда Снодграсс и Тай Франк, которые присутствовали при зарождении идеи, и Джим Френкель, который помогал чем мог, а также мои агенты Шона Маккарти и Дэнни Бэрор, чьи усилия поистине неоценимы. Не могу не поблагодарить команду издательства «Orbit»: мои редакторы Даррен Нэш и Дун Вон Сун сделали работу над проектом непрерывным праздником, а профессионализм и вдумчивость всех сотрудников редакции в Нью-Йорке и Лондоне неизменно производили на меня глубочайшее впечатление на протяжении всей работы. Без каждого из них эта книга была бы намного беднее.
Все ошибки и промахи остаются исключительно на моей совести.