– Прошу прощения, – выговорил наконец Кахуар Эм. – Я несколько сбит с толку.
– В просьбе нет ничего странного. Я слыхал, что банки и торговые дома традиционно принимают на хранение предметы, имеющие ценность для других.
– Принимают от близких партнеров. И когда у одного есть свои люди в городе, где нет связей у второго. Здесь не тот случай.
– Особые обстоятельства.
– Которых вы мне не объясните.
– Нет.
Кахуар взял в руки шкатулку – та легко поместилась в его ладони. Крышка со звоном откинулась, обнаруживая внутри бронзовый ключ не длиннее фаланги пальца. Маркус потер ухо, не собираясь заговаривать первым.
– Почему мне кажется, что это грозит сложностями и неприятностями? – По тону Кахуара Эма было ясно, что ответа он не ждет, хотя очень желал бы его получить.
– Я уполномочен дать письменное свидетельство, что ключ находится у вас по просьбе магистры бель-Саркур. Или поставить отпечаток пальца на восковом оттиске ключа – чтобы устранить всякую возможность путаницы. Все, что пожелаете.
Шкатулка захлопнулась; ясурут-полукровка побарабанил по столу шероховатыми, почти чешуйчатыми пальцами – вышло похоже на первые тяжелые капли грозового ливня.
– Я готов принять и отрицательный ответ, – добавил Маркус.
– Мы с магистрой расстались не лучшими друзьями. – Кахуар Эм осторожно подбирал слова. – Она не пришла сама, предпочла ваше посредничество. Мне нелегко утвердиться в мысли, что она мне доверяет.
– Иногда проще довериться врагу, чем другу. Враг не предаст доверия.
– Она наверняка считает, что ее доверие я обманул, а я могу возразить, что она нарушила мое.
– Все как я сказал. Тогда вы были друзьями. – На губах Маркуса мелькнула улыбка – непроизвольная, и Кахуар это тоже понял.
Послышался стук в дверь, на пороге появилась чистокровная ясурутка, одетая в серое и багряное, и кивнула обоим собеседникам.
– Пришли с верфи, господин.
Кахуар кивнул, и женщина вышла, с тихим щелчком захлопнув за собой дверь.
– Проект, я вижу, движется успешно? – спросил Маркус.
– Да, вполне. На отладку понадобится еще год, но время идет в обе стороны – результат действий начинает сказываться задолго до самих действий.
– Гневные письма от короля из Кабраля, например?
– Я порой жалею, что выиграл, – признался Кахуар. – И причина не одна. Капитан, мы оба не новички в этом мире. Мы друг друга понимаем. Можно один вопрос?
– Вы оставляете мне право солгать?
– Конечно. Ваше имя славится по всем западным землям, всякий правитель заплатит вам любые деньги, лишь бы вы стали во главе его армии. И при этом вы – начальник стражи в филиале банка. Вы неподкупны. И – простите – вы не питаете ко мне добрых чувств.
– Это утверждения, а не вопрос.
– Вы ее любите?
– Я много кого любил, и это слово каждый раз значило разное. Моя работа – ее охранять, и на сей раз я займусь работой.
– На сей раз?
Маркус, пожав плечами, промолчал – этот мерзавец и так выпытал у него больше, чем нужно: в своем деле он дока, этого не отнять. Кахуар, сжав губы, встал и медленно, осознанным движением спрятал шкатулку в кошель на поясе.
– Надеюсь, мне не придется об этом пожалеть.
– Думаю, для вас это не будет иметь никаких последствий, – заметил Маркус. – Однако я ценю ваше согласие.
– Вы, конечно, понимаете, что я делаю это не ради вас?
– Разумеется.
Кахуар Эм протянул ему широкую ладонь. Маркус, встав, пожал ему руку, с трудом удержавшись, чтобы не стиснуть пожестче – просто чтобы показать силу. В ярко-зеленых глазах ясурута мелькнуло одобрение и что-то похожее на горечь.
– Ей повезло, – только и сказал он.
Маркус взмолился, чтоб так оно и оказалось, но промолчал.
Осень нагрянула в Порте-Оливу неожиданно. Деревья, еще вчера пышные и буйные, сегодня сбрасывали листья, не успевшие толком пожелтеть. Стремительные ветра, налетая на город к закату, со свистом носились между домами. Залив сделался бурым и вонял, как навозная куча. Стражники, вышагивающие вечером по городу, облачились в плащи и зеленые шапки с наушниками. Идя по узким припортовым улочкам, Маркус чувствовал первое веяние ночных холодов и думал о том, что город ему все-таки нравится.
Мастера Кита и остальную компанию он нашел в освещенном факелами дворе между харчевней и гостиницей. Смитт и Шершень устанавливали опоры сцены, ими командовал мастер Кит, который еще и не начинал облачаться в костюм. Позади них металась девушка – светловолосая и большеглазая, как ребенок, в облегающем платье и с судорожно стиснутыми на груди руками.
Маркус подошел к мастеру Киту и вместо приветствия кивнул на девушку.
– Новенькая?
– Да, – кивнул актер. – Надеюсь, из нее выйдет толк.
– В прошлый раз вы тоже надеялись.
– Верно. Что ж, в этот раз я полон ожиданий. Назвалась Чарлит Соон, на репетициях играла чудесно, сегодня проверим на публике. Если она выдержит и завтрашний день – то труппу наконец можно считать полной.
– А лет ей сколько? Двенадцать?
– Предки циннийской крови, – пояснил мастер Кит. – По крайней мере, она так говорит и сама в это верит. Может, даже и правда.
– Но вы не верите?
– Я воздерживаюсь от суждений.
Новая актриса взглянула на них, словно услыхав разговор, и тут же отвела глаза. Сандр спрыгнул с фургона и помахал рукой Маркусу – то ли он уже не страшился капитана, то ли умело играл роль. Маркус помахал в ответ. Микель, все такой же тощий, вышел из харчевни с ведром опилок, позади шагала Кэри с метлой.
– Я слыхал, будто вы собираетесь уезжать из Порте-Оливы.
– Возможно, – ответил мастер Кит. – Мы отыграли здесь почти полный сезон. Я всегда говорю, что любой город легко избаловать спектаклями: если их много, народ становится пресыщен. Не хочется терять ту магию, что есть в нашем искусстве. Я подумывал увезти труппу ко двору королевы в Сара-сюр-Мар.
– Еще до зимы или после?
– Сначала надо посмотреть, как Чарлит покажет себя на сцене, через несколько дней станет ясно. Вероятнее все же до зимы. Когда корабли пойдут в Наринландию.
– Ну что ж, пусть будет как будет, но мне жаль с вами разлучаться.
– Как я понимаю, на ближайшее время вы остаетесь в Порте-Оливе? – спросил мастер Кит. Микель принялся рассыпать опилки по брусчатке двора – чтобы впиталась влага. Кэри шла следом, сметая опилки и хоть ненадолго очищая площадь, которую все равно тут же зальет грязью и дождевыми потоками.
– Ближайшее время исчисляется считаными днями, – ответил Маркус. – В лучшем случае неделями.
– Будем только рады взять вас с собой. И Ярдема, и Китрин. Мы все, кажется, немножко тоскуем по роли стражников каравана. Самую малость. Таких ролей у нас никогда не было и, видимо, уже не будет.
– Мастер Кит! – позвал Сандр из-за фургона. – Одного меча нет!
– Наверное, лежит вместе с бандитским костюмом Смитта.
– Нет!
Мастер Кит вздохнул, и Маркус, хлопнув его по плечу, пошел по своим делам.
В харчевне горели светильники и было теплее, чем на улице, запах жареной свинины соперничал с запахом сбитых в кучу человеческих тел. Пробираясь через толпу, Маркус придерживал кошель с монетами – в такой суете наверняка не обойдется без охотников за чужим добром. За дальним столом он увидел сперва Ярдема, потом, приблизившись, разглядел Энен и Жука, Китрин и… Барта? Да, его зовут Барт. Имена первокровных – Коризен Маут и Барт, у Коризена Маута гнилой передний зуб. Неизмеримо довольный собой, Маркус присел за стол.
Китрин вопросительно подняла брови.
– Сделано, – кивнул Маркус. – А у тебя? Как все прошло с наместником?
– Отлично, – ответила девушка. – Заплатила пошлину, оставила ларец.
– Расписка?
– Сожжена. Следов не останется. Пока наместника не обуяет любопытство и он не вскроет замок – все в наших руках.
Подскочивший к столу слуга поставил перед Маркусом жбан пива и хотел было забрать кружку Китрин – девушка его остановила, и он, кивнув, поспешил дальше.
– Каковы шансы, что низменные инстинкты наместника возобладают? – спросил Маркус вместо «сколько ты выпила?». Если бы ее понесло напиваться, Ярдем бы ее остановил. А может, уже так и случилось.