— Мне нравится Поляна, — сказала Ишара. — Я хожу туда, когда хочу побыть одна.
Её отец кивнул и сказал: «Одиночество ценно, но ищи его в другом месте. Она приходит, когда внутри зарождаются болезненные мысли».
— Жаждущий бог, снова? — спросила Ишара, улыбнувшись и поднимая бровь. — Ты все еще думаешь, что он существует?
— Я знаю, что она существует. Я вижу её в снах. Как и ты.
Улыбка сползал с губ Ишары. Её отца звали Азурама, но никто уже не называл его так. На Велиоссе его знали, как Пророка. У него был шеаладх, взор.
Именно Азурама взывал громче всех против разложения, что поглотило сердце империи эльдар. Его предупреждения были отвергнуты, его предсказания утонули среди сумасшедших криков и похотливых визгов.
Даже зная, что его проповеди не будут услышаны, он не останавливался, и сила его убеждения заставила десятки тысяч последовать за ним на Велиосс. Здесь, среди райского изобилия он оставил мысли о лидерстве и проводил дни в поисках мест, где потоки силы, что струились в сердце мира, выходили наружу.
Ишара не видела отца больше года, что незначительно для столь долго живущей расы, как эльдар, но этот срок показался ей неожиданно долгим.
Он раскрыл объятья, а она позволила себя обнять.
— Я так рада тебя видеть, отец.
— А я тебя, дочь.
— Что привело тебя назад?
— Ты, — сказал он, — и выживание нашей расы.
К её удивлению, отец позволил ей вернуться на поляну, где темные воды стали черным зеркалом. Вокруг была тишина. Не было слышно песен ночных птиц, а шепот холодного ветра остался в лесу.
— Почему мы здесь? — спросила она.
— Я хочу, чтобы ты кое-что увидела. — Сказал он таинственно.
Держась за руки, они взобрались на камень, откуда Ишара слышала смех. Она не хотела смотреть вниз, боясь того, что она могла увидеть, но ей все же пришлось. На этот раз, её матери нигде не было видно, внизу была только спокойная вода.
— Ты видела её, не так ли? — спросил отец.
— Кого?
Её отец покачал головой, будто разочаровавшись в её глупости.
— Ты знаешь кого. Твою мать. Я тоже видел её, в месте, где вода не может найти выход. Где энергию мира захватывает зло.
— Что ты видел?
— Я видел, как она страдает. — сказал её отец, и Ишара увидела, каким старым он стал. Она никогда не видела этого раньше, но бремя тысячелетия лежало на нем, как проклятье Морай-Хег. — Жаждущий Бог захватил её.
— Такого бога не существует, — сказала Ишара.
— Когда-нибудь я соглашусь с тобой, — вздохнул Азурама, — но сейчас он существует.
Он посмотрел вверх, где тайная звезда блеснула, словно случайная трещина на поверхности идеального драгоценного камня.
— Мы породили её. — сказал он с сожалением человека, несущего бремя, которое ему не принадлежит. — Она долго дремала, но предсмертный крик эльдар разбудил её, и мы навеки прокляты за нашу глупость.
— Я не понимаю, — сказала Ишара, стремясь оспорить его слова, но внезапно осознав их истинность.
— Мы никогда не сможем защититься от нее. — молвил её отец. — Она жаждет, всегда жаждет, всегда охотится на нас.
— Но мы ведь в безопасности здесь? — спросила Ишара. — Вот почему мы прибыли сюда. Чтобы убраться от опасности и страха. Ты сказал, что мы будем в безопасности.
— Да, дитя, и на некоторое время мы были. — сказал отец. — В жизни ей нас не достать, но вот в смерти …
Его голова склонилась, воспоминание о потерянной любви унесло его от его слов на мгновение.
— Когда мы умираем, она забирает нас. — произнес он. — Когда мы умираем она завладевает нашими душами и мучает нас вечно. Смерть не означает для нас освобождения и возвращения в естественный цикл рождения и перерождения в галактике, только вечный кошмар боли и страдания.
Ужас того, о чем ей поведал отец, парализовал Ишару.
— Зачем ты говоришь мне это? — спросила она, наконец.
— Потому что наша раса должна это пережить. — Он ответил, взяв её руку и положив туда что-то круглое и холодное. Она посмотрела вниз и увидела в ладони белесый драгоценный камень из полированного мрамора, оправленный в золото на кожаном ремешке. Он мерцал блестящим светом, который мягко вторил ударам её сердца.
— Он красивый. — сказала она.
— Надень.
Она надела его и ощутила, как необычная теплота окружила её, как будто она и камень были единым целым. Он стал частью её, и она знала, что никогда не снимет его с шеи.
— Я называю его Камнем Души. — сказал отец. — Он защитит тебя от Жаждущего Бога. Нося его, ты станешь для неё призраком.