Пару месяцев после ухода из Госбанка я ничем не занимался, отгуливал накопившиеся отпуска. А весной на меня вышел А.А. Хандруев и пригласил на работу в фонд «Реформа», возглавляемый С.С. Шаталиным. Туда к тому моменту уже дал согласие перейти А.В. Войлуков. Особой работы в фонде не было: писали какие-то справки про денежное обращение, кого-то консультировали, но так как мы были оторваны от информации Центрального банка, то многого сделать не могли.
Финансировался фонд М.Л. Шаккумом, он там занимал какую-то ведущую роль (выглядело же это как спонсорство), а главным менеджером был С.В. Ассекритов. Проработал в фонде я недолго и понять, зачем эта структура была создана, так и не смог.
1992 год был годом неразберихи. ЦБ, несмотря на наши предложения, так и не сделал баланс банка за 1991 год, и этот пробел существует до сих пор.
Министром финансов РСФСР в 1990 году был Б.Г. Федоров. Я помню, как он защищал бюджет России на 91-й год. Сбоку от трибуны стоял И.Н. Лазарев — бывший министр — и подсказывал начальнику ответы на вопросы депутатов.
Силаев после этого позвонил Федорову и сказал: «Боря, ты или возьми бюллетень, или уезжай в командировку. Дай нам бюджет защитить». На что Борис Григорьевич заявил, что Силаев ведет страну не той дорогой, и, уйдя в отставку, уехал на работу в Европейский банк реконструкции и развития. Через год я его спрашиваю: «Борис Григорьевич, как там, в Европейском банке, удалось какие-то проекты реализовать?» «Да нет, — отвечает, — проекты еще не готовы. Зато я большое досье на Аттали[11] собрал».
Специалистом Федоров был неплохим, а вот его человеческие качества несбалансированны для государственных должностей. Кстати, он, несмотря на существующую легенду, у меня не работал. В Госбанке после вуза активно занимался общественной и изыскательской работой. Впервые я столкнулся с Федоровым, когда он уже попал в группу консультантов экономического отдела ЦК КПСС. В зале коллегии Минфина с его приходом стали вешать (пока на стену) портреты всех бывших министров. В результате там висят два портрета Федорова.
Я не думаю, что на Западе была полная информация о происходящем в те годы в России. Однажды я беседовал с крупным итальянским финансистом, спросил: а почему они сразу стали давать постсоветской России почти безлимитные кредиты, создали режим наибольшего благоприятствования? «С крахом СССР, — ответил он, — на Западе с душ нашего бизнес-комьюнити свалился страх. Ведь люди все время жили под напряжением — вот-вот русский медведь развернется, двинет танки из Приднестровья, и нам в Италии, Франции, Бельгии наступит конец».
Когда у Сталина не сложились отношения с Трумэном, началась «холодная война», Белый дом собрал влиятельных местных олигархов и стал с ними обсуждать, как одержать верх над Советским Союзом. Известный миллиардер, который помогал нам строить заводы, сказал: «Ничего у Америки не получится, пока не утвердится в России частная собственность». Генри Форд был прав: частная собственность, предпринимательство, возможность заработать капитал — это, с одной стороны, движущая сила экономического развития, а с другой — сила, которая разделяет общество, образует в нем разные полюса достатка.
Все это было, было, было,
Свершился дней круговорот.
МЕДВЕДЕВ П.А.: В1992 году на Банк России свалились проблемы расчетов и нехватки наличности, к которым он был абсолютно не готов. Я хотел помочь Матюхину. Последним моим усилием был визит к Е.Т. Гайдару за советом. Егор Тимурович, очевидно, не был доволен деятельностью Матюхина, но не произнес ни слова осуждения, а сформулировал пять принципов, которых Георгий Гаврилович должен был придерживаться в своей работе, чтобы получить поддержку правительства.
Я аккуратнейшим образом передал пожелания Гайдара Матюхину, он признал их правильными и… не выполнил ни одного. В частности, самого простого — не прекратил предоставления банкам бесплатного овердрафта. После этого даже в моем медлительном мозгу созрела уверенность, что Матюхина нужно срочно менять.
Я поделился этой своей мыслью с Р.И. Хасбулатовым. Она ему не понравилась. Но время работало на меня: расчеты практически остановились, наличные деньги стали крайним дефицитом. После третьего или четвертого разговора Руслан Имранович поручил мне подобрать кандидатуру на смену Матюхину. Я побеседовал с десятком банкиров, иногда имевших прекрасные коммерческие, но никогда не имевших центробанковских наклонностей, и начал впадать в отчаяние. Надежду подал Е.Т. Гайдар. Он предложил СМ. Игнатьева.
Идея была прекрасная. Сергей Михайлович тогда был заместителем Матюхина. Но не тут-то было. Первые же мои агитационные беседы с депутатами в пользу Игнатьева натолкнулись на глухую стену. Большинство Верховного Совета было в это время в оппозиции к Гайдару, а Сергей Михайлович воспринимался как член его команды. Едва ли не единственная запомнившаяся мне удача связана с С.Н. Юшенковым. Он не только горячо поддержал идею Гайдара, но и обещал помочь с рекрутированием сторонников. Однако его старания оказались не успешнее моих. Я сообщил Гайдару, что дело безнадежное.
Отчаяние нарастало. И вдруг неожиданная мысль: Геращенко. Я — к Хасбулатову. «Опять (почему «опять»?! — я пришел в первый раз!) вы с этим геращенко! ОН спрятал деньги КПСС!» Я — к Ельцину. Тот как будто подслушал разговор с Хасбулатовым: «Опять вы с этим Геращенко! Он спрятал деньги КПСС!»
Но других предложений не было, финансы страны были в катастрофическом состоянии, а я не прекращал нудить: «Геращенко, Геращенко…» В конце концов и Ельцин, и Хасбулатов согласились. Думаю, что у меня были неизвестные мне союзники в уговорах: уж очень резко первые лица сменили гнев на милость.
Но чтобы назначить Геращенко, нужно было сместить Матюхина. Я согласовал вопрос с ключевыми фигурами в Верховном Совете и тщательно подготовил речь с предложением об освобождении Георгия Гавриловича. И как раз в день голосования, 3 апреля I992 года, в газете «Московский комсомолец» выходит статья А. Минкина «Недобитый Матюхин добивает Родину-мать».
Я проиграл. В России не положено бить не только битого, но даже недобитого! Решение было принято лишь в июне.
ШОХИН А.Н.: Гайдар предлагал Ельцину кандидатуру Геращенко на пост председателя ЦБ дважды. Первый раз Борис Николаевич отверг ее категорически, заявив, что у него на Геращенко полно компромата. Однако Егор Тимурович был упорен и повторно предложил избрать Виктора Владимировича в июне 1992 года. Дело было, кажется, в Новоогарево, где у Ельцина собрались все вице-премьеры правительства. Гайдар вновь высказал Борису Николаевичу свое предложение, которое опять вызвало у президента очень большое удивление.
Однако Егор Тимурович мечтал стать, наконец, премьер-министром, лишившись приставки и.о., для этого ему нужен был баланс из консервативного председателя центрального банка, и он буквально протаранил решение. надо сказать Гайдар переоценил свои силы и в дальнейшем не смог сделать Геращенко своим союзником.
Перед назначением меня пригласил к себе Гайдар, сказал, что в банковской системе накопилось слишком много проблем, и предупредил, что мне Хасбулатовым будет сделано предложение, но перед встречей со спикером попросил поговорить с Чубайсом.
Анатолий Борисович сидел рядом с фондом «Реформа» — второй переулок по улице Разина, сейчас он перекрыт ФСО. Беседовали мы с ним часа полтора на общие темы. Никаких особых обязательств мне брать на себя не пришлось. На следующий день состоялся визит к Хасбулатову.
На следующий день 17 июля решением президиума Верховного Совета я был назначен исполняющим обязанности председателя Центрального банка. Это был последний день заседания Верховного Совета народных депутатов, вызвали меня на заседание президиума уже после того, как сессию официально закрыли. Со мной предварительно не беседовали даже в профильном комитете. Как объяснял Хасбулатов свой маневр, время назначения было выбрано умышленно, так как опасались, что нардепы в виде протеста меня на голосовании провалят. Расчет был на то, что за несколько месяцев ко мне все привыкнут и утверждение осенью пройдет гладко. Расчет оказался верным.
Когда я пришел в Центральный банк, в стране свирепствовала гиперинфляция. «Комсомольская правда» даже завела специальную рубрику, описывая, что случилось в году, совпадающем с курсом рубля к доллару: 988 — крещение Руси, 1654 — воссоединение Украины с Россией, 1991 — Беловежская Пуща. Соотношение курса рубля и доллара было совершенно ненормальное. К тому же новой команде в наследство досталась разрушенная система расчетов: по стране гуляли фальшивые авизовки и чеки. Острейший кризис наличности, неплатежи, развал рублевой зоны. По этим причинам многие предприятия были на грани банкротства.
11
Жак Аттали в 1991 году возглавил заново созданный Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР). Стал участником ряда крупных финансовых скандалов. в 1993 году по совокупности «заслуг» вынужден был покинуть большую политику. —