1992 год был годом неразберихи и в Центральном банке России. В частности, его правление, как я уже говорил, так и не подготовило баланс за 1991 год, и этот пробел, кстати, существует до сих пор. Хотя мы предлагали в декабре 1991 года сделать баланс Госбанка СССР за этот год, чтобы затем от него «плясал» Банк России. Тогда с нами не согласились.
Сразу после прихода в Центральный банк передо мной встали вопросы взаимоотношений с Международным валютным фондом. В 1992 году было подписано заявление правительства, адресованное МВФ (в 1993 году мы написали новое). Через несколько дней я получаю запрос от МВФ: буду ли я как новый глава ЦБ придерживаться параметров, содержащихся в заявлении? Мы посмотрели с коллегами и, хотя кое-что в документе было сделано непрофессионально, ответили: все изложено примерно так, как следует. Нас продолжают допрашивать: «Что значит — «примерно»? Скажите «да» либо «нет». Тогда мы решили: нельзя на третий день работы начинать мельтешить. И подтвердили: раз заявление сделано, его следует выполнять. Однако впоследствии с представителями и руководством фонда всегда пытались тщательно обсуждать все положения готовящихся документов, доказывать, что возможно сделать, что нет. И я не помню случая, чтобы их позиция была настолько жесткой, что мы не смогли бы договориться.
В первую очередь следовало определиться с кадрами. Важно было оперативно собрать команду. Повседневного дерьма вокруг тогда было много, а вот работать в банке оказалось практически не с кем. В российском ЦБ трудилось достаточно толковых людей, но в основном на среднем уровне.
Пара месяцев ушли на то, чтобы вернуть на свои места специалистов, которые после ликвидации Госбанка прекрасно себя чувствовали в коммерческих структурах. Я уговорил их прийти в ЦБ на государственные зарплаты. Для этого необходимо было создать систему поощрения лучших кадров со специальным фондом из прибыли ЦБ, которая в ту пору еще не привлекала внимания депутатов и потому полностью не изымалась в бюджет. Работникам со стажем платили достаточно большие премии, ценные специалисты получали льготные кредиты и жилье.
Выяснилось пикантное обстоятельство. Оказывается, утвержденным в своей должности в установленном порядке (то есть через Верховный Совет) в бытность Матюхина был только председатель Банка. В дальнейшем он почти два года по своему разумению тасовал своих заместителей. Комиссия Совета Республики Верховного Совета РФ по бюджету, планам, налогам и ценам даже вынуждена была отметить, что это «привело к произволу по отношению к высококвалифицированным банковским специалистам, кадровой чехарде…»
Оказалось что в Центральном банке России отсутствовал и совет директоров, во всяком случае, его также не утверждали в установленном законодательством порядке. Все это называется волюнтаризмом!
Я сразу после прихода в банк позвал проверенных руководящих сотрудников бывшего Госбанка СССР — А.В. Войлукова и А.А. Хандруева, потом в июле 1992 года вытащил Т.В. Парамонову, которая на тот момент вместе с И.В. Левчуком работала в Петрокоммерцбанке.
Арнольд Васильевич Войлуков занимал должность первого зампреда с июля 1992 года. Ранее он работал на других крупных банковских должностях, в том числе с 1990 по 1992 год был заместителем председателя правления Госбанка СССР. Общий стаж работы Арнольда Войлукова в банковской системе к тому времени насчитывал 37 лет, из них более 35 лет — в качестве руководителя. В Центральном банке он стал курировать сферы денежного обращения и информатизации.
Валериан Николаевич Куликов тоже занял место первого заместителя и получил в ведение вопросы работы коммерческих банков, расчеты и кредитную политику. Куликов занимался к тому моменту банковской деятельностью в течение 30 лет, также ранее неоднократно назначался на высокие посты в этой сфере. Валериана Николаевича Куликова первый раз взял в Госбанк из Промстройбанка Н.В. Гаретовский.
Однако когда секретариат ЦК утвердил новым председателем Госбанка СССР В.Г. Грибова, тот преждевременно объявил, кого он уволит после своего воцарения. Среди них оказался и Куликов, тут же предусмотрительно перешедший на работу к своему приятелю Г.В. Колбину (тогда председателю Комитета народного контроля СССР). Грибов, как я уже рассказывал, был провален народными депутатами, и я вернул Куликова в Госбанк. Теперь пришел черед возвращать его в банк повторно с поста председателя правления Издатбанка.
Татьяна Владимировна Парамонова и Александр Андреевич Хандруев заняли две следующие строчки в табели о рангах Центробанка. Заместитель председателя банка Парамонова стала работать в контакте с Министерством финансов и курировала методологические функции. В ее введении были сводный экономический департамент и департамент организации исполнения госбюджета и внебюджетных фондов. Общий стаж работы Парамоновой в банковской сфере был 24 года.
Хандруев ранее был преподавателем, затем заместителем директора кредитно-финансового института банков при Госбанке СССР, доктором экономических наук. В его ведение была передана аналитическая служба — департаменты исследований, информации и статистики, информатизации, административный и юридический департаменты, департамент подготовки персонала и главное управление инспектирования коммерческих банков. Кроме того, он же был в Центральном банке и своего рода spokesman, то есть озвучивал политику ЦБ, устраивал «утечки» нужной информации в прессу и т. д.
Помог мне в подборе необходимых специалистов бывший госбанковский заместитель начальника отдела кадров (а также бывший секретарь парткома) Николай Алексеевич Иванов. От нас он уходил в российский ЦБ, где у него не сложились отношения с Матюхиным. Иванов подсказал мне, что следует взять на работу В.И. Соловова. Вячеслава Ивановича я знал давно, он уже работал в Госбанке, когда-то в финансовом институте играл в баскетбол за факультет, правда, так себе. Последнее время он был зампредом ЦБ РФ, но его Матюхин уволил. В.И. Соловов стал у нас курировать вопросы методологии и организации межгосударственных расчетов, а также оргкомитет межгосударственного банка (которому, впрочем, так и не суждено было родиться). Незадолго до этого он в качестве зампреда Сбербанка СССР успешно и безболезненно распределил между бывшими республиками СССР активы и пассивы союзного Сбербанка.
Когда на предварительной встрече с Гайдаром я ему жаловался, что в руководстве банка мало знающих специалистов, то получил ответ: «Ну, вы в этом разберетесь, только не трогайте одного человека — заместителя председателя Игнатьева». Как заместитель, он отвечал за полевые учреждения и за расчеты (начальником подразделения была Т.Н. Чугунова). По словам Е.В. Коляскина (начальник полевых учреждений), Сергей Михайлович предупредил подчиненных, чтобы они не дергали его по мелочам, приходили только при особой необходимости, когда нужна подпись зампреда. Однако к этому заявлению следует относиться осторожно — Евгений может и приукрасить.
19 августа я подписал приказ о назначении зампредов ЦБ и распределил между ними обязанности.
Не оказалось в моей обойме фаворита Матюхина — зампреда В.П. Рассказова. Он заявил мне, что уволить его из банка нельзя, поскольку он является одновременно народным депутатом. И действительно, его коллеги из чувства корпоративной солидарности не согласились сразу на его отставку, сам же он не торопился уходить. Я согласился платить Рассказову зарплату ни за что «до той поры, пока в нем не заговорит депутатская совесть». Она не заговорила, а мне, несмотря на большое сопротивление, удалось его уволить из банка в сентябре 1992 года.
Позже в правление вошли Д.В. Тулин и Р.А. Сетдиков. Дмитрий Владиславович занимался делами департаментов банковского надзора, иностранных операций и главного управления валютного регулирования и валютного контроля, а также управления ценных бумаг. А Ринату Ахметовичу были подведомственны службы инкассации, охраны и различные технические службы вроде управления строительства и материальнотехнического снабжения.