В тот момент, когда кибер поднялся, Дюмарест бросился к нему. Он успел заметить движение руки в складках широкой рясы, вспышку, боль от ожога. Мид сделал еще один выстрел, но Дюмарест уже схватил его за запястье. Лазерный луч прожег пластик, металл, тело, затем оружие выпало из поломанной руки на пол.
— Ты убил ее! Ты пытал ее!
Мид попытался вонзить пальцы левой руки Дюмаресту в глаза. Во всех его движениях чувствовалась какая–то отрешенность. Он нанес коленом удар в пах, а локоть взметнулся к лицу. Дюмарест отразил атаку, нанес ответный удар и ухватил Мида за одежду, когда тот упал. Отчаяние прибавило сил. Этот человек убил Калин! Это существо снова украло его счастье!
Он поднял пунцовую фигуру в воздух и выбежал из комнаты на террасу, туда, где мраморные колонны смотрели на море и острые скалы внизу. На какое–то мгновение он замер, с трудом удерживая на руках тело кибера, затем сделал шаг вперед и сбросил того вниз.
Он долго стоял и наблюдал за тем, как море слизывает следы крови и ткани с поверхности гранитных зубов, усеивающих берег.
* * *
Брат Джером сложил руки в широких рукавах рясы, любуясь сияющим великолепием статуи Арсини.
— Скажи мне, — обратился он к Дюмаресту. — Ты тоже веришь, что вся человеческая раса зародилась на одной маленькой планете?
Дюмарест молчал. Он думал о девушке, о долгом путешествии на Надежду, и чувство утраты нестерпимо жгло его изнутри. Калин умерла. Ее убил кибер, подвергнув перед тем мучительному допросу. Но тело, которое он помнил, продолжало жить. Оно по–прежнему оставалось таким же прекрасным — все та же ослепительно белая кожа и медные, отливающие золотом волосы. Но в глазах что–то исчезло. Калин любила его, а Маллини нет. Он и сам не мог найти ничего, что он любил бы в Маллини. Оболочка оставалась прежней, но то, что было внутри, ничем не напоминало Калин.
— Браск, вероятно, работал в одной из лабораторий, связанных с Кибкланом, — как бы между прочим сказал Верховный Монах. Он улыбнулся, наблюдая за выражением лица Дюмареста. — Нам это известно, — объяснил он. — Мы знаем намного больше, чем ты можешь себе представить. Вот, например, кольцо на твоем пальце. Это был последний подарок Браска своей жене. Она хотела, чтобы оно принадлежало именно тебе, если что–нибудь случится. И конечно, она знала, что так оно и будет.
— Она знала, но ничего не могла сделать, — устало произнес Дюмарест. — Она даже и не пыталась.
— Существует несколько вещей, которых нельзя избежать, — тихо промолвил Брат Джером. — Назови это судьбой, если хочешь. Ее дар был незнаком даже ей самой. Этот дар — одно из проявлений воздействия симбиота, который она носила в своей голове. — Он продолжал свой путь по извилистой тропинке. — Вот за ним–то и охотился Мид. Должно быть, Браск выкрал этот секрет и был ранен при попытке побега. Он прилетел в Клиг во время шторма и сделал то, что намеревался. Чтобы скрыть свои следы, он бросился с террасы в море. Женщина, назовем ее Калин, села в его флайер и начала свое путешествие. К тому времени, когда Комис хватился, ее уже и след простыл. Но Кибклан хотел получить назад то, что у него украли. Они послали своих прислужников на поиски вора, а Мид оказался единственным, кто логически рассчитал возможное местонахождение Браска. Но кибер не знал, что он уже мертв.
Дюмарест пнул ногой камень:
— Если они создали это, почему тогда не могли повторить? У Кибклана нет недостатка в специалистах.
— Полагаю, что это каким–то образом было связано с удачей, — задумчиво предположил Верховный Монах, — или с работой провидения. Я думаю, что не ошибусь, если стану утверждать, что Браск случайно напал на правильную сочетаемость. Пятнадцать элементов в молекулярной цепочке. Даже если бы нам были известны все составные, вы можете себе представить, сколько ушло бы времени, чтобы проверить все возможные комбинации? Более четырех тысяч лет! — вздохнул он. — Это при условии, чтобы на проверку каждой комбинации тратилось не больше секунды. А сколько времени потребовалось бы, если бы на такую проверку потребовался день? Нет, брат, кибер делал отчаянные попытки найти Браска. Кибклан не терпит провалов.
Дюмарест рассматривал кольцо на пальце. Плоский, хорошо отполированный камень покоился в толстой золотой оправе. Это был мужской перстень. На Калин он выглядел неуместно громоздким.
— А девушка? — спросил он. — Что будет с ней?
— Она останется здесь, пока за ней не прилетит ее отец и не заберет на Сард, — ответил Джером. — Я ошибался на его счет, — признался он. — Сентон Френчи является именно тем, за кого себя выдавал. Теперь, возможно, он научится любить свою дочь.
— Это так трудно?
— Трудно, если тебя одолевает гордыня, а твоя дочь атавист. Ее цвет был не таким, как надо, и в ней присутствовало и еще кое–что. Она была немного простовата. Ее легко можно было обидеть и напугать. Ее не признавали остальные члены семьи, и поэтому Маллини сбежала на планету, где родилась ее бабушка, и там же она поступила на службу к правителю Клига.
Дюмарест продолжал следовать за монахом по извилистой дорожке, затейливо петлявшей в саду.
— Как она? Я хочу спросить, многое ли она помнит из того, что произошло?
— Нет. Для нее все это прошло как в неясном сне. Симбиот оказался крайне эффективным. — Джером остановился перед цветущим кустом. — Представляешь, какая сила в нем скрыта? Не бессмертие, нет. Однако это именно то, что так сильно привлекает старых, чьи лица покрыты морщинами, и безнадежно больных. За такой симбиот они готовы отдать буквально все на свете. Он дает возможность обрести новое тело. В прямом смысле этого слова. Тело, которым воспользуются и затем над ним же надругаются. Тело, в котором будут убивать и в котором могут быть убиты. Это может дать настоящую новую жизнь. Которая… — Монах не закончил. — Пятнадцать элементов, — пробормотал Брат Джером через некоторое время. — Молю Бога, чтобы никто и никогда не смог соединить их в правильной последовательности. И чтобы этот секрет навсегда умер с человеком, который украл его. — Он глубоко вдохнул аромат цветов. — В нас развивается болезненная впечатлительность. Плохое настроение для такого дня. Какие планы?
— В путь. — Дюмарест не колебался ни секунды. — В путь. Что же еще?
— В путь, чтобы снова начать поиски того, что не можешь найти. — Монах посмотрел на жесткое лицо Дюмареста и на его потухшие глаза. Самоотверженность иногда принимает странные формы. — Ты можешь оставаться моим гостем сколько пожелаешь. Я бы посоветовал больше не встречаться с той девушкой. Человек не должен истязать себя. Она не та, которую ты помнишь.
— Знаю, — глухо сказал Дюмарест.
Найдет ли он когда–нибудь еще такую, как Калин?
— Я оставлю распоряжение Брату Франу выдать тебе пропуск на любой корабль с временным ускорением, который покидает эту планету, — продолжал Верховный Монах. — Ты можешь воспользоваться им в любое время. Это еще не все. Сентон Френчи оказался очень щедрым, и ты больше не будешь нищим.
— Благодарю вас, Брат, — поклонился Дюмарест. — Вы очень милостивы ко мне.
Верховный Монах тоже поклонился и пошел дальше.
А Дюмарест в одиночестве бродил по саду, пока не сел на скамью. Многое еще предстояло сделать, многие планы требовали осуществления. Здесь, на Надежде, в пленках хранились материалы, которые могли заинтересовать его. Возможно, в архивах Всемирного Братства он найдет координаты Земли. Забытой, потерянной Земли… Маленький фрагмент в океане информации.
Он сидел, расслабленно раскинув руки. В лучах местного солнца кольцо переливалось и сверкало всеми цветами радуги.
Когда же статуя начала петь, кольцо неожиданно вспыхнуло ярким светом — звуковой импульс привел в движение скрытую «память» сверкающего глянцевитого камня. Но Дюмарест не видел этого. Его внимание было приковано к статуе, чья грандиозная фигура возвышалась на огненном шаре. Сияние на его пальце сконцентрировалось в пятнадцати блестящих точках, которые давали подробное описание молекулярного единства.
Секрет Браска.
Который Дюмарест так и не заметил, погрузившись в мечты о Земле.