– … то есть всех жителей леса, – закончила за него фразу Настя. – И что можно сделать?
– Виноватый, сам вину исправляет, никто за него не отвечает, – нараспев произнесла Параскева и внимательно посмотрела на колдуна.
– Вы что, хотите отдать его людям? – глаза девушки расширились от ужаса.
– Если он убийца, то да, – ответ Ильи камнем упал на землю. – Но для начала мне хотелось бы с ним поговорить. И я знаю, где его можно найти.
Говоря последние слова, он кувыркнулся назад и косматым зверем потрусил в сторону Болота. Две женщины растерянно посмотрели ему вслед и затем непримиримо глянули друг на друга.
Бежать пришлось недолго. Но топь встретила Илью на редкость неприветливо. У мокрых кочек клубился туман. Колдун приблизился, и мгла так сгустилась, что стало тяжело дышать. Он остановился и укоризненно покачал головой.
– Старик, прекрати голову морочить, – зарычал колдун. – Я знаю, Рыжик здесь. В моем лесу от меня не спрятаться.
Туман стал рассеваться, клочьями опадая на землю. Как оказалось, Болотник сидел рядом на кочке, задумчиво расправляя длинную седую бороду.
– Не горячись, – зашептал он. – Парень волк, но не злой. Сдается мне, не убивал он. И, потом, ты ведь сам поклялся оберегать его.
– Сдается мне, что он то же в чем-то клялся, – возразил колдун. – Одного не пойму, почему он к тебе за защитой пришел?
– Он не за защитой пришел, а за смертью, – усмехнулся Болотник. – Решил, что я ему все за женушку припомню. Того не понимает, что моя ладушка про него уже давно забыла и цельный год только обо мне, да о детках думать будет. А я что, злыдень какой, чужим несчастьем воспользоваться, чтобы счеты сводить? К тому же, кто старое помянет, тому глаз вон. Я ему все так и сказал. Так он тогда топиться надумал. Еле дурачка из трясины вытащил.
– И где он сейчас?
– На глухарином острове. Плачет-горюет. Любил он ее, поверь мне старику, по-настоящему любил.
– Любил – убил, – некстати срифмовал Илья.
– А ты все-таки не горячись. Странно мне, убийство совершено, все о нем знают, а свидетелей нет. Лес-то, поди, живой. Да и ты сам, похоже, ничего не почуял?
Вопрос Болотника задел колдуна и он нахмурился.
– У меня, дедушка, голова последнее время другим занята. Да и не малое он дитя, чтобы за ним присматривать. Но насчет свидетелей ты прав. Они понадобятся, когда я буду принимать решение.
– Ну, вот и ладушки, – Болотник посчитал миссию выполненной и зашлепал по кочкам.
Глухариный остров, стоящий почти посередине болота, встретил тишиной. Может когда-то тут, и водились глухари, теперь о них напоминало одно лишь название. Старые, высохшие деревья мрачно чернели на берегу. Зелеными были лишь невысокие, но густые колючие кусты. До их корешков, распластанных по мшистым камням, не могла добраться зловонная болотная жижа.
Колдун выбрался на твердую землю и в нос ему ударил резкий запах крови. Человеческой крови. Он опустил голову и, принюхиваясь, пошел по следу. Но далеко идти не пришлось. За ближайшими кустами, не таясь в человеческом обличье, сидел Рыжик. Выглядел он неважно. Перепачканная одежда, дрожащие руки, исхлестанное ветками лицо, на котором горели заплаканные глаза. Увидев его, он обрадовался.
– Ну, наконец-то, смерть моя пришла. А то Болотник не захотел об меня руки пачкать. Даже трясина, и та не хочет принимать.
Колдун перекинулся в человека и присел рядом.
– Рыжик, что произошло?
Блуждающий взгляд оборотня на мгновенье стал осмысленным.
– Я почти ничего не помню. Мгла какая-то. Потом упал и в сон, как в забытье провалился. А когда проснулся… Что же я наделал-то, – завыл он, схватившись за голову. – Счастье свое загубил.
– Рыжик, – колдун схватил его за шиворот и с силой встряхнул. – Соберись и расскажи, что было вчера вечером.
Оборотень вздрогнул, и забубнил, практически без интонации пересказывая вчерашние события. Сначала он встретил свою Любочку на автобусной остановке. Потом проводил домой. А затем ей вдруг захотелось погулять у лесной опушки. Рыжику такая перспектива не улыбалась. Он прекрасно понимал, что лес для Любы опасен. Но переубедить обычно покладистую подружку не удалось. Она даже прихватила из дома несколько бутербродов, чтобы устроить на природе маленький праздник и назвала все это мудреным для волкодлака словом.
– Баракю, бокурю, – перебирал слова Рыжик.
– Может барбекю? – подсказал ему колдун.
– Точно такое сложно сказала. Но она умница, так много знает, – забывшись, бормотал Рыжик. – Пришли мы на поляну между лесом и дорогой, присели, бутерброды съели, воды выпили и все…
– Что значит все?
– Все. Накрыло меня, ничего не помню. Очнулся: лежу волком. Весь в крови. А Любаша рядом и горло у нее… – Рыжик запнулся и взглянул на дрожащие руки, – и лапы все в крови.
– Вкус крови ты помнишь?
– Причем здесь вкус? – вскинулся Рыжик. – Все было в ее крови. Все, все… – он снова сник. – А она, лапонька, такая добрая была. Так мне доверяла. Я ей правду рассказал. Она только погладит пальчиками шерсть между ушей и смеется. Говорила, что я хороший. Вспыльчивый, но хороший. А я… ее… – Рыжик поднял глаза и в упор посмотрел на Колдуна. – Правы были люди: убивать таких как я надо. Еще в детстве, – он обхватил голову руками и горько заплакал. – Я уже и с обрыва прыгал – кости срастаются. Трясина выталкивает. Даже Болотник об меня руки пачкать не захотел, – оборотень замолчал.
– Рыжик, – Колдун положил руку на плечо парня. – Ты мой родственник, но это не будет влиять на принятие решения. Если виноват, пойдешь к людям. Но, пока, несмотря на слова Параскевы и твое признание, я в этом не уверен.
– Неуверен! – Рыжик возмущенно сбросил руку с плеча. – Скажи лучше, что Настю боишься расстроить. Она тоже как Любава считает меня добрым ласковым мальчиком. А я зверь! Дикий зверь! – его лицо мгновенно преобразилось.
Перед колдуном появилась оскалившаяся морда оборотня. Он на мгновенье отпрянул назад, а потом, словно приняв окончательно решение, бросился на Илью. Тот, не ожидавший атаки, успел лишь слегка отклониться в сторону, за что поплатился правым плечом, мгновенно перепаханным острыми клыками.
Оборотень развернулся, готовясь к новому прыжку, в то время как колдун пытался перекинуться в зверя. Ему это удалось с трудом. Вместо раненного плеча, он получил больную лапу. Зато теперь было больше возможностей для маневра.
Теперь налетевшему Рыжику не удалось его зацепить. Он получил от колдуна удар головой в грудь и отлетел в кусты. Илья слышал, как, хрустя, крошились кости оборотня, и надеялся хотя бы на минутную передышку. Но уже через пару секунд волкодлак, стиснув зубы, выползал из кустов, готовясь к новому прыжку. Он явно искал избавления в смерти и, по его мнению, нашел того, кто мог преподнести такой подарок. Следующий удар колдуна сбросил его с острова в болото. Но и волкодлаку удалось зацепить противника, на излете достав когтями уже раненное плечо.
– Рыжик, ты поступаешь глупо, – колдун видел, как оборотень, рыча и скуля, карабкается обратно на берег. – Я почти уверен, что не ты убийца. Но у меня пока нет свидетелей.
– Я зверь, – прорычал выбравшийся на берег Рыжик, и вновь кинулся в атаку.
И тут метко брошенный комок болотной грязи залепил правый глаз оборотня. Он неуклюже взмахнул лапой, пытаясь очистить морду. Но еще один комок, словно самостоятельно вылетевший из болота, попал в другой глаз. Колдун, не теряя времени, навалился на ослепленного волка.