«Почему же я нечто похожее испытываю сейчас?» — всплыл вполне непраздный вопрос.
Отбросив неуверенность, я сделал шаг навстречу «неизвестности» и попал под перекрестье лучей прожектор, словно вновь оказался в преддверии ночного штурма базы наркодилеров, где хищные прожектора на сторожевых вышках, пронзая темноту, освещали все подходы к плантации «коки».
Ладонью прикрывая глаза от ослепительного света, я направился к барной стойке, за которой создавала вид бурной деятельности знакомая белобрысая эльфийка.
— Касия, — приветливо махнув рукой, я облокотился на барную стойку.
— Оу, красавчик… Зак?! — улыбнулась мне голубоглазая барменша, — Виски с колой, два к трём?
— Запомнила? — протянул я ей золотую карту
— Тебя, буду пытаться, не забуду, — ответила она мне той же монетой — очаровательной улыбкой.
С момента нашей последней встречи, Касия ни капли не изменилась. Хотя будь иначе, было бы странно. Передо мной, подбрасывая шейкер и грациозно смешивая простенький коктейль, стояла всё та же стройная, невысокая, белокурая эльфийка. Её одинокий чёрный локон, скорее предназначенный для отвлечения внимания от длинных ушей, ни в коем случае не портил внешний облик, а скорее наоборот — являлся изюминкой в созданном образе.
«Созданном образе?»
— Долго тебя здесь не было… — протянула ушастая, обратив внимание на то, как на второй этаж вваливаются выхолощенные собратья по эскорту. — Хороший костюмчик, — произнесла, с чертёнком в голубых глазах эльфийка. — Вы как с одного сиротского приюта.
— И вправду, — обратив внимание, я заметил, что весь мой поток эскорт-мэнов был облачён в однотипные чёрные костюмы.
Толкнув бокал с оформленным напитком в мою сторону, я ловко его остановил, не пролив ни капли коктейля на столешницу.
— Твоё здоровье, — произнеся услышанный в студенчестве тост, я влил в себя часть горячительного напитка.
— Тебя что, совсем не волнуют все эти взгляды? — собеседница кивнула мне через плечо, а в это время, рядом со мной, с наигранным пыхтеньем, приземлился слащавый собрат по ремеслу.
Обернувшись через плечо, мой взгляд столкнулся с обжигающим, не хуже крепкого алкоголя, взором местного бомонда. Пробежавшись по обнажённым телам богатеньких особ и воительниц, я выцепил среди общей массы Каору Гото, что, используя свой персональный коммуникатор, была излишне увлечена манипуляциями в последнем.
— Ёу, сучка! — звонко стукнул раскрытой ладонью об стойку белобрысый сосед.
— Вик, иди лесом!
— Ха, ну ты посмотри на неё, — по-дружески поддел он мой локоть, отчего коктейль в бокале чуть было не расплескался.
— Слышь дружок, — мой голос звучал неповторимо низко, — давай-ка ты поаккуратней. И прояви уважения к даме.
— К даме? — изобразил он удивление, — ты про это животное? — его указательный палец показывал на эльфийку. — А-а-а, ты из этих? — поморщившись, Вик мотнул головой себе за спину. — Из покорных обожателей…
Окинув взглядом говорливого коллегу, я почему-то был уверен, что он из изменённых.
— Ты изменённый? — одновременно с прозвучавшим вопросом, моя бровь взлетела вверх.
— А ты разве нет? — на его лице читалось неподдельное изумление. — Исчезни, пустышка!
Маски оказались сброшены, а мнимая вежливость, осталась где-то за порогом.
Несдержанность незнакомца заставила меня улыбаться, что, в свою очередь, побудило соседа перестать ухмыляться.
— Вик, прекрати! Хотя бы в этот раз, — Касия пыталась решить всё полюбовно, но щегол был не того сорта, чтобы здраво мыслить и внять своим инстинктам.
— Закрой свой рот, погань! — срываясь на барменшу, Вик попытался схватить мой бокал, чтобы бросить в иноземку, но внезапно для него, моя кисть накрыла его руку сверху.
— ТЫ-Ы-Ы…! — зашипел белобрысый сверх, когда, выпуская эфир (ауру), я начал вдавливать его кисть в грани бокала. — Сука, отпусти! — налились его глаза кровью.
— Всё, хватит! — взвизгнула ушастая. — Зак, пожалуйста, остановись, — подняв, она соединила кисти рук в молебном жесте.
— Желание дамы, для меня — закон! — закончив фразу, я с силой вдавил в бокал кисть наглого соседа.
Послышался хруст костей, треск стекла, брызнула кровь. Впрессовав кровавую ладонь в деревянную столешницу, холодным взглядом, я наблюдал за чужими визгами, увеличивающейся лужицей крови и страданиями.