Она подняла глаза на каморку администратора, в которой спрятался давно облизывающийся на нее Савельев. Пересеклась на мгновение взглядом со старым знакомым — тот отвел взгляд. Они «поиграли» в прошлый раз, когда она отмечала в клубе свое двадцатисемилетие. Тот рисовался перед компанией, и она, разыграв легкую партию, выставила его полным придурком, заставив к тому же вымаливать у нее прощение. А потом еще и подставила под удар влюбленного в нее вышибалы, делая при этом невинное личико. Здесь нет уже уволившегося из-за нее охранника, который пытался «что-то изобразить», но она «развела» его, доведя до каления, и презрительно «размазала» на глазах у своих. Это было похоже на избиение младенца. Ну, что ж, раз без нее не обойтись, пришло время отпустить с цепи демона в юбке.
Расстегивая на ходу запачканную блузку, сногсшибательная Ева уверенными шагами направилась к своей новой жертве. Катя лишь хлопала ресницами, видя, как ее подруга резко развернула своего обидчика на стуле. Перекинув ногу, она устроилась на его коленях! Лицом к лицу. Стащила с себя мокрую блузку и, оставшись во флуоресцентно-белом лифчике, бросила ее на колени оторопевшему соседу Берестаги. Роскошная грудь Евы Силинской раскачивалась прямо перед глазами парня. Чаровница обаятельно улыбнулась:
— Как настоящий джентльмен, ты должен дать свою рубашку — мне холодно!
Катя как будто заново открывала подругу. Она имела представление об увлечениях Евы и не одобряла их. Но воочию, зная Евину цель, наблюдала такое впервые. Раздираемая смешанными чувствами, она смотрела, как парочка игриво общается. Сквозь рев захватившего абсолютную власть модного хауса расслышать слова было невозможно. Но отчетливо видно, как ее подруга вдруг залепила парню пощечину и, вырвав из рук его приятеля блузку, стремительно покинула их компанию. Видимо, план не сработал.
— Урод! — раздраженно сказала Ева, бухнувшись на стул рядом с подругой, и, чуть отдышавшись, добавила: Наивный. Это только начало. Сейчас сам прибежит!
Но прибежал Савельев с новой блузкой. Он вел себя странно, пряча глаза. Ева в благодарность ему вынужденно улыбнулась — блузка была, конечно, полный отстой — но ничего не сказала. Когда управляющий отошел, Ева более критично осмотрела себя в маленькое зеркальце, затем сняла блузку и, не колеблясь, оторвала оба рукава и воротник. Она натянула на себя новый наряд, улыбнувшись открывшей от восхищения рот подруге.
— Пошли, оторвемся, — показала она Кате на кипящую массу извивающихся тел. Стараясь не поворачиваться к Берестаге лицом, Катя последовала за подругой.
Похоже, Ева знала свое дело. Берестага действительно вскоре подошел, выруливая между танцующими. Катя поспешила раствориться в толпе. По пути она задержалась перед официантом, перегородившим проход. Тот переставлял принесенные напитки с подноса на столик, за которым сидели два мужчины в возрасте — один старше другого. Один из них недавно завернул Савельева.
«Что они-то тут делают?» — подумала девушка и в наступившей между композициями относительной тишине услышала обрывок их разговора. Она не поняла, кто говорил:
— …тебе не выиграть этот спор. Он мой!
— Вряд ли, — ответил второй и со смешком добавил:
— У меня меньше кругов…
Окончание фразы заглушили звуки накатившего музыкального хаоса. Ей показалось, что оба, усмехаясь, смотрят на Берестагу. Проход освободился. Девушка прошла к своему столику и продолжила наблюдение.
Ева и ее обидчик, несмотря на энергичную музыку, обнялись в медленном танце и о чем-то кокетливо болтали. Катя пыталась разобраться в себе. Ей не нравилась сама идея игры, но было очень интересно смотреть. Тревожило и еще какое-то неясное чувство. Катя заметила, что, несмотря на появление на вулканических глыбах полуобнаженных танцовщиц, многие посетители предпочли наблюдать за развивающейся драмой.
Внезапно Ева резко оттолкнула партнера и, покинув танцпол, вернулась за столик.
— Вот теперь посмотрим, как он запляшет, — прокомментировала она, удовлетворенно наблюдая, как ее будущая жертва идет к ней.
Но, не дойдя до их столика, Берестага свернул в сторону и присоединился к своим приятелям. Силинская только хмыкнула:
— Ну что ж, так даже интереснее!
В течение следующего часа, умело маскируясь от Берестаги, Катя наблюдала череду подходов и разрывов, толчков и объятий, оплеух и поцелуев, содержавшихся в арсенале женских уловок все более поражающей ее подруги. Ева, безусловно, была игроком высочайшего класса.