Саб-Зиро зачерпнул горстью соленой воды, попытался обратить ее в лед. Океанская влага, гордая и непокорная, подчинилась с большим трудом.
(извлекай уроки из всего, что видишь, брат)
Да. Соль. Соль — это кровь и слезы, и морская вода — основа жизни. Лед — умиротворение и гибель. Двойственность.
(пускай внутри тебя всегда останется немного… соли…)
Саб-Зиро сформировал из замерзшей воды фигуру, слегка напоминающую дельфина. Брат великолепно умел создавать ледяные изваяния. Он мог часами выкладывать из крупинок-кристаллов иероглифы и статуи, и порой они не таяли неделями.
Саб-Зиро-младший так и не научился этому искусству. Но сейчас дельфин вышел совсем натуральным.
Океан шумел, волны поддразнивали воина. Океан имитировал несерьезность, божественную насмешку. Саб-Зиро улыбнулся всемогущей сини.
(при твоем создании решили Небеса — да утаится в тебе ласковая смерть и материнское лоно)
Саб-Зиро отпустил своего "дельфина". Поразительно, но он заскользил в изумительно прозрачной толще, словно океан миловал творение рук Посвященного родственной Стихии, не растапливал его.
Его окликнули. Медитативные полчаса миновали, но он практически не жалел.
Океан принял его и поведал то, что необходимо.
— Ну как? — подмигнул Смоук. Они с Рокси тоже весьма неплохо провели отведенные тридцать минут, о чем свидетельствовала растрепанная прическа девушки и не оттертые следы губной помады на щеках Смоука.
Саб-Зиро открыл рот, чтобы ответить… и не сумел. Человеческие слова — прах и камни, чересчур грубые. Ими не опишешь некоторые вещи. Вроде Холода.
И океана.
Против обыкновения, Рокси не поддела его.
Еще несколько эпизодов того странного периода, память Саб-Зиро сохранила навечно. Таким внешне бесполезным — и драгоценным был и вкус мороженого. На сей раз о троице позаботился Смоук, несомненно рассчитывая опять-таки произвести впечатление на Саб-Зиро. Ему удалось: Саб-Зиро считал свою Стихию — оружием, мечом и разрушением, на крайний случай — для избранных — величественной и неприступной красотой арктических пейзажей и совершенно-мертвых фигур, создаваемых его братом. Но — не сладостью, не вкусовым удовольствием.
"Американцы заставили даже Холод служить себе", подумал он. И все-таки прежде безразличный к любой пище Саб-Зиро одобрил столь неожиданную вариацию его Стихии. Рокси, внимательно склонив голову, наблюдающая за ним, рассмеялась.
Непроницаемый ледяной воин, оказывается, любил сладкое. Вывод выглядел диссонансом, почти кощунством… и являлся правдой.
— Что, теперь не так ненавидишь американскую технократию? — ухмыльнулся Смоук.
— М-мм… ну, кое-что простить ей можно, — Саб-Зиро с сожалением слизнул последнюю шоколадную каплю.
Внезапно зрачки Смоука сузились, блеснул металл: он заметил толпу местной "золотой молодежи". Выяснилось — кто-то из парней уже пытался клеиться к Рокси, высмеивая попутно ее сопровождающего. "Золотая молодежь" каталась на "феррари" да "ягуарах" и всячески демонстрировала принадлежность к аристократии.
— Черт, — ругнулся Смоук. — Им ведь те же чертовы двадцать пять лет, что и мне! И они сидят на родительских шеях, учатся в престижных колледжах, у них есть все, а будущее светло, как электрическая лампочка!
— Ну и что? — Саб-Зиро окинул "избранных" презрительным взором.
— Ничего! Вот только я успел грохнуть три десятка людей, отродясь не знал ничего, кроме всевозможных испытаний… истязаний! Мы не были ни детьми, ни подростками — лишь новичками, учениками и Мастерами. В чем мы виноваты, Ледышка?! В том, что принадлежим Родам Посвященных?! Черт…
— Тише, — Рокси чмокнула его дразнящим влажным поцелуем. — Они — придурки. И точка.
— Тише?! — Смоук повысил тон, ибо "крутая тусовка" откровенно ржала над ними. — Рокси, прости… но ты не ведаешь, ЧТО есть Лин-Куэй. И не дай Боги тебе столкнуться с ними — это потусторонние чудовища… и я был потусторонним чудовищем. Ледышка — молчишь? Очень удобная позиция — все время молчать! Когда с тебя кожу сдирали — ты тоже молчал!
— Забавно, — заметил Саб-Зиро. — Вроде я зарекомендовал себя мятежником.
— Да нет. Ты все таскаешься с долбанной Честью, как дурень с писаной торбой, и взбунтовался после того, как брата разменяли мелкой купюрой. А я — всегда хотел нормальной жизни. Да у меня девушка появилась на двадцать шестом году жизни — нормально, по-твоему?
Несдержанность — типичная черта Огня и Воздуха. В Клане их ломают в первую очередь, чтобы они не портили заданий бредовыми идеями. Но вне заколдованных стен природа берет свое.