— Разве Оракулы столько живут?
— Обычные, нет, — покачал головой Конь, — крупицы сознания и памяти Высшего постепенно разрушают человеческий мозг и, поэтому, когда приходит время, Оракул вынуждена передать бремя заботы о Ордене своей дочери.
— Тогда как старухе удалось прожить так долго?
— Спроси у нее сам при встрече, — издевательски хмыкнул Коновницын и прищурился, — куда важнее понимать другое, Марк. Первый Оракул способна напрямую использовать чистую энергию своего Высшего. Без посредников в виде Стражей, без физиологических ограничений, наложенных на других Оракулов. И мы с Тринадцатым нашли этому лишь одно объяснение. Внутри первого Оракула находится крупица сознания Высшего. Возможно, она даже осознает себя им.
— Как Апельсин осознает себя телом Тринадцатого? — спросил я, покосившись на оранжевого.
— Именно, — кивнул Коновницын, — и, если мы правы, она вполне способна уничтожить другого Высшего, только я совсем не понимаю зачем ей это нужно. Это огромный риск и колоссальные последствия. Для обоих миров.
И тут я вдруг задумался о том, что будет, в самом худшем случае. Если мы умрем и не справимся. Напрямую моим близким ничего не угрожает, ведь только мы втроем являемся врагами Высших. На других смертных им в целом наплевать. Они не стоят и секунды времени Оракулов.
Однако, уничтожение Карельской Аномалии несет угрозу всем жителям близлежащих территорий. Вероятно, все же стоит поставить Гавриила Романова в известность о возможной угрозе. Не ради помощи в бою, а совсем наоборот. Ради эвакуации населения.
— Какая будет площадь поражения? — напрягся я.
— Колоссальная, Марк. Эвакуация бесполезна, — прочитав мои мысли ответил Коновницын.
— Так даже лучше, — неожиданно для самого себя улыбнулся я, — значит, права на ошибку у нас нет. Да и как мы можем проиграть с бессмертным чудищем вроде тебя.
— Или тебя, — быстро парировал Коновницын и окатил меня тяжелым взглядом.
А я уж думал он не спросит. Маленькая часть меня, грешным делом, даже подумал, что всевидящий и всезнающий Конь не заметил во мне изменений.
— Ты о чем? — нарочно переспросил я.
Захотелось услышать, как именно Конь видит мое преображение со своей стороны и что об этом думает.
— Ты знаешь о чем, — не сводя с меня цепких глаз спросил Коновницын.
— Любишь ты эту фразу, да? — улыбнулся я и легко выдержал напор боярина.
После чего я охотно подробно рассказал, что именно произошло в тонком мире между мной и первым Оракулом и каким образом я получил лазурную энергию в свое тело. И не только рассказал словами, а ментальной техникой отправил Коновницыну фрагменты своих воспоминаний, чтобы ускорить процесс.
— Почему сразу не сказал? — с легким осуждением в голосе спросил Конь.
— Почему сразу не спросил? — начиная заводиться поднял я бровь и продолжил играть с боярином в гляделки, — я не знал сколько времени прошло и как далеко убежала старуха. Не до подробностей было. Или это проблема?
— Уже нет, — отмахнулся Коновницын, расслабил плечи и успокоился.
И в этот момент я понял, что именно только что произошло. Злость обжигающей волной прокатилась по телу. Непроизвольно я оскалился, едва сдерживаясь, чтобы не втащить в недоверчивую рожу Коновницыну здесь и сейчас.
— Ты подумал я предатель и заключил со старухой контракт, — не спрашивал, а утверждал я холодным голосом.
От одной только мысли о том, что Коновницын усомнился во мне, внутренние потоки соединились, а рука сама сжалась в кулак. Сам Конь сидел как ни в чем ни бывало, но внутренне был готов прикончить меня здесь и сейчас.
— Посреди боя с самым могущественным существом на земле ты сбежал в астрал, туда, где ее сила безгранична. И, тем не менее, умудрился выжить. Да не просто выжить, а получить Лазурь, которой первый Оракул одаривала только тех, кто подписал контракт. И, какое совпадение, одновременно с этим наши контракты с Высшими утратили силу.
— Я нихрена не подписывал, — прорычал я, уже не контролируя тембр своего голоса, — старуха сделала меня бессмертным, чтобы я не смог убить себя и заразить астрал Хаосом.
— Я знаю, — кивнул Коновницын, — теперь знаю. Когда ты показал мне. И верю. Подделать такие мощные эмоции просто невозможно. Я бы понял если бы ты попытался втюхать мне хотя бы один фрагмент лжи или недосказанности.
Мои инстинкты обострились из-за накалившейся обстановки, и я понял, что самолет медленно, почти незаметно меняет курс.
— Куда бы мы полетели, если бы я оказался предателем? На казнь? — с вызовом спросил я.
— Теперь это не важно... — попытался плавно съехать с темы Коновницын, но натолкнувшись на мой испепеляющий взгляд передумал и ответил честно, — Ты далеко не первый человек, который получает Лазурь, Марк. Она наделяет тебя неуязвимостью и частичкой силы Высших, но она временная и без связи с Высшим постепенно расщепляется и выходит из твоего тела обратно к хозяйке. Есть специальные места, чтобы ускорить этот процесс. Я обязан был подстраховаться, Марк.
— Ты хотел меня убить, — злобно процедил я.
— Только если бы ты оказался предателем, — пожал плечами Коновницын и как ни в чем ни бывало, добродушно улыбнулся, — хорошо, что это не так. Продолжим беседу?
Долгую минуту я молчал, ставя под сомнение каждое сказанное Коновницыным слово. Я и сам не заметил, как лазурная энергия внутри меня растеклась по телу и соединилась с внутренним боевым потоком. Пожалуй, мне бы хватило сил сломать ублюдку пару-тройку костей, но это того не стоит.
Особенно в полете. Но мысль проучить бессмертного ублюдка пока лазурная энергия не выветрилась мне понравилась. Вернемся к ней позже.
— Контракты с людьми от лица Высших способна заключать только первый Оракул и именно с ней ты исчез. Ни единый разумный никогда не получал Лазурь без заключения контракта и кровного обязательства служить и не причинять вреда членам Ордена. С учетом всего, скажи честно, что бы подумал на моем месте, Марк? — спокойно и взвешенно подбирая каждое слово медленно проговорил Коновницын и смолк, терпеливо ожидая моего ответа.
Вместо ответа я отмахнулся рукой, поднял вверх прикрытые глаза и глубоко выдохнул, восстанавливая контроль над телом и отгоняя мысли мешающие мыслить рационально.
Рационализм. Как же он меня за*бал.
— Сколько нам еще лететь? — уже спокойным голосом спросил я.
— Чуть больше часа, — мельком взглянув на часы ответил Коновницын.
— Успокоился, мэн? — подал вдруг голос Апельсин, приподнялся с кресла и начал разминать руки, — раз босс убедился, что ты все еще свой пацан, покажу тебе пару приемчиков.
— Сомневаюсь, что ты способен меня чему-то научить, — без особого энтузиазма отозвался я, скептически поглядывая на оранжевого.
— Не ну ты слышал, босс? Никакого респекта у мазафакера. Может ну его на*ер? — с пол оборота завелся Апельсин.
— Послушай его, Марк, Апельсин один из тех, кто тоже получал Лазурь, — меланхолично ответил Коновницын, наливая себе кружечку чая, — и не просто получал, но и единственный кто сумел сохранить в себе его часть.
Глава 13
— Чего? — удивленно переспросил я и стал смотреть на оранжевого немного иначе.
Полтора месяца назад была невероятна даже мысль о том, что я буду вот так вот сидеть в соседнем кресле с одним из самых разыскиваемых преступников империи и вести с ним беседы. Уж тем более учиться у него.
Оранжевый, конечно, силен, но слишком недальновиден и вспыльчив. Ограниченный контроль, практически полное отсутствие техник и гибкости в бою. Лишь один единственный факт сделал из Апельсина чудовище, наводящее ужас на поле боя.
Уникальный боевой поток. Вязкий, тягучий, медлительный, однако обладающий безграничным потенциалом к разрушению. Ни одна техника не способна заблокировать прямой удар Апельсина или пробить защищенную потоком область.