— Это ты виноват! — срывающимся голосом крикнул черныш, продолжая распаляться еще больше.
Его потоки ускорялись с каждым ударом сердца, а глаза полные неприкрытой ненависти, боли и обиды не отрывались от меня.
Я лениво повернул голову на ошалевшего Арсения и максимально вежливо спросил:
— Сам утихомиришь этого психа, или мне?
— Как ты меня назвал?! — взревел черныш и отвел голову назад для удара лбом.
Не, спасибо. И так башка раскалывается от сраной печати, еще не хватало ей биться обо всяких идиотов. Я выбил парнишке опорную ногу, правой рукой выбился из его цепкого захвата и ударом ноги с разворота отправил растерявшегося студента прямиком в ближайшую стену.
Никто даже не дернулся, а Арсений вновь уставился на меня гневным взглядом.
— С дисциплиной в отряде так себе, — пожал я плечами.
Тимур без команды пошел проверять не помер ли черныш. Виктория закатила глаза и поняв, что мини-собрание окончено, без единого слова пошла обратно в свой мерцающий всеми цветами радуги персональный тренировочный конструкт. Арсений устало потер виски. Из студентов на месте остался только Олег Голицын.
— Уж кто-бы говорил про дисциплину, — хмыкнул Олег.
— Не я начал, — парировал я и повернулся к Арсению, — как я понимаю это и есть Семен Болдырев?
— Да, — ровным тоном ответил Арс, — он готовился к операции полтора года и теперь вместо него поедет Скрябина. А еще, — погрустнел еще больше Арсений, — среди погибших сегодня был его двоюродный брат.
— Понял, буду с ним помягче, — кивнул я.
Что-то подобное я и предполагал, видя с какой внутренней болью бушевали его потоки. Да и ударил я без применения энергии, у парнишки даже синяка не останется.
— Куда важнее, что будем делать с барьерами, — вклинился Олег, — Семен лучший создатель барьерных конструктов в Академии. Последние полтора года он оттачивал только это и ничего больше, подготавливаясь к своей задаче. Без него в команде сильный перекос в атакующих техниках. Скрябина способна его заменить в этом?
— Конечно нет, — тут же отозвался Арсений, — ее ранг Ученик вообще не позволяет нам ее полноценно задействовать. Поэтому все два дня она проведет в номере отеля под охраной. Веский повод пропустить официальный прием студентов прорабатывается.
— То есть эта Скрябина нам не только не поможет, но еще и будет обузой? — нервно усмехнулся Олег, — этот парень точно того стоит, Арсений?
— Точно, — кивнул Арс, — Варваре так и не удалось подобраться ни к одной из целей. Без Марка вылазку в Лондон пришлось бы свернуть.
— Я вообще-то здесь, — помахал я рукой перед лицами заболтавшихся членов моей новой команды, — и я вам не просто кусок мяса с нужной фамилией.
— Ты прав, — саркастичным тоном согласился Арсений, — ты едва пробужденный непредсказуемый одаренный и разбираешься во всем лучше нас всех, кто готовился в операции уже три года. Одного того, что ты Мастер недостаточно. Изначальный план действий вообще не подразумевал боевых столкновений, поэтому плевать насколько ты силен в бою.
— Ладно, ладно, — поднял я руки, — моя глупый зеленый новичок, ваша сильный крутой группа супермегаразведчиков… — начал передразнивать я, но прервался под серьезностью взглядов Олежки и Арсения.
— Какие-то вы напряженные, ребят, — покачал я головой, — у нас тут целое тренировочное поле перед носом. Если думаете, что все что я могу это убивать студентов и отрывать ноги боевым Магистрам, то ошибаетесь. Пошли решать вашу проблему с барьерами.
— Каким еще боевым Магистрам… — округлил глаза Олег Голицын.
И в этот момент я отчетливо ощутил, как все присутствующие студенты настороженно навострили уши. Отстраненный Тимур, оклемавшийся Семен и даже младшая княжна Виктория соизволила высунуться из тренировочного конструкта своей смазливой любопытной мордашкой.
Все замерли в ожидании ответа.
Я медленно повернул голову на Арсения и спросил:
— Так ты им еще не сказал?
— Еще нет, — тяжело вздохнул Арсений и окинул присутствующих виноватым взглядом, — ребята, вы должны знать, что на операции в Лондоне существует реальная угроза боевого столкновения с чертовой дюжиной Коновницына.
Том 2. Глава 15
— Принято, — спокойно отозвался Тимур, ничуть не изменившись в лице.
Потоки четверокурсника не дернулись и не выражали ни капли страха или сомнений. Я пока не понял проявление это невероятной смелости или полной глупости, но уважать широкоплечего стал чуть больше.