Насчет убийства наглого трио я сейчас всерьез и размышлял, но сдержался. Будь я уверен, что это мое прошлое, не колебался бы ни секунды, но сейчас у меня слишком мало информации о том, где я.
Да и убить ушлепков всегда успею, они даже не скрывают свои потоки. А память у меня прекрасная. Хоть и не на все. На лица, например, дерьмовая, но вот слепки энергоканалов другое дело. Стоит раз увидеть, и я их уже ни с чем не спутаю.
— О! Внатуре Жуков! — искренне обрадовался бритоголовый крепыш, — слышь, таракан, ты ниче не попутал…
Наблюдать радость оппонента при виде меня в противниках это что-то новенькое.
Закончить фразу наглому ушлепку не позволила моя нога. Не вынимая рук из карманов, я хай-киком отправил лысого в полет прямиком в полутораметровую статую слева от аллеи. Неудачливый гопник заляпал произведение искусства своей кровью и целой россыпью зубов.
От болевого шока лысик вырубился и еще долго не придет в себя, хоть я и не использовал ни капли энергии из потока. Сам виноват, кто ж лезет в драку без потокового доспеха.
Радует, что и в этой версии прошлого мое тело было неплохо натренировано.
— Ах ты, су*а, — среагировал курносый дружок справа и замахнулся кулаком.
Настолько неумело и медленно, что я легко увернулся и познакомил его ребра с моим коленом. Ударил недостаточно сильно чтобы сломать, но достаточно точно, чтобы потоки месяц успокаивал.
К тому же такой удар по центральной энергетической связке в груди невероятно болезненный для любого одаренного. Курносого скрутило на дорожке и тут же вывернуло содержимым желудка вперемешку с кровью.
Длинноволосый слева замешкался, но я заметил, что это только потому, что у него никак не получается соединить потоки. Ноги и руки парнишки дрожат, а карие глаза выражают ненависть и страх.
Вот эти эмоции видеть в глазах оппонентов куда привычнее. Больше похоже на дом. Уютно, что ли.
Не дожидаясь пока неумелый Воин таки соединит потоки я прямым ударом ноги отправил его в полет к лысому дружку. Второго гостя статуя не выдержала и рухнула на землю вместе с ним.
— Ты… ты… в своем уме? Тебя ведь… — на дрожащих ногах замямлил пухляш.
Именно у него эта троица без сопротивления отжала все карманные деньги и пыталась заставить выкрасть трусики из боярского женского общежития. От невыполнимой задачи пухляша неосознанно спас я когда скучавшая троица переключилась на меня.
Бить его желания не было, реальность и без меня это делает каждый день. Даже сейчас, видя изувеченные тела обидчиков, вместо того чтобы радоваться, бедняга уже представляет как эта троица будет потом вымещать свою злость на нем. Жалкое зрелище.
— Меня ведь что? — переспросил я и отряхнулся.
— Исключат за применение потока вне додзё, — собравшись с силами выпалил пухляш.
Исключат, да? Значит, не показалось. Моя одежда не сильно отличалась от одежки этой четверки. А форму академии носят только студенты. Выходит, я тоже студент. Странное ощущение.
В своей реальности я не учился в Академии. Не было надобности, ведь с годовалого возраста моим личным наставником по всем дисциплинам был дед. Сильнейший одаренный на планете.
— Тогда все норм, — пожал я плечами, — ведь я ничего не применял.
— Это мы еще посмотрим, — раздался строгий женский голос впереди.
Я повернулся. Перед нами стояла стройная брюнетка и прожигала меня своим властным взглядом. Высокий рост, элегантные каблуки, деловая черная юбка выше колен, бежевая блузка со смелым вырезом чуть ли не до самого пупка. Для ролевых игр в учителя не хватает указки и очков.
Встретив мой уверенный взгляд, дамочка едва заметно качнулась назад, но без какой-либо дрожи в голосе начала командовать.
— Дверницкий, бегом в медпункт. Эти трое на тебе.
— Елизавета Алексеевна… — начал умоляюще махать руками пухляш, но спешно ретировался, как только поймал строгий учительский взгляд.
— А ты, Жуков, за мной, — не глядя в мою сторону скомандовала Елизавета и покачивая бедрами пошла вперед.
Я бегло окинул взглядом покалеченную троицу. В целом ничего серьезного, один даже в сознании. Если в этом мире магия исцеления на таком же уровне, то не сдохнут. Направление движения учителя полностью совпадало с моей изначальной целью, поэтому возражать смысла не было, и я пошел следом.
— О чем ты думал? — без тени эмоций спросила Елизавета Алексеевна едва мы отошли подальше.
— О том, что каждый должен знать свое место, — легко ответил я, на что учитель лишь вздохнула и протараторила явно заученную лекцию о дисциплине.
После чего оставшуюся часть пути мы шли в полной тишине. Слышны были только мерно цокающие каблучки по ночной тропе.