Со дня заключения договора с Коновницыным, которого я теперь зову просто Конь, прошел месяц. На удивление тихий и спокойный по меркам этого мира месяц.
Действительно насыщенным оказался лишь первый день, когда боярин раскрыл мне все планы совета. В тот же день я связался с Голицыными, Богдановой и оклемавшимся Арсением.
Мобилизовав все доступные силы, мы нанесли массированный удар по нелегальным ячейкам Вельяминова. Однако умный старый свин отреагировал быстро. Очевидно, Вельяминов был готов к предательству Коновницына и тщательно дозировал доступную ему информацию.
Уже на следующий день все засвеченные люди исчезли без следа, а документы были подчищены.
Активности заморожены, охрана усилена, а юридический штат Трубецкого целиком переселился в Санкт-Петербург. Коновницын предоставил достаточно много сведений, но прямой связи с лидером совета никто не имел. Вельяминов даже со своими людьми был параноидально осторожен.
Под давлением целой волны судебных процессов, которые запустил еще я, боярский совет окопался в своих особняках и стал реже выходить в свет. Все перемещения, контакты и деятельность членов совета строго скрывалась от народа и всех посторонних.
Таким образом Вельяминову удалось скрыть от общественности исчезновение Коновницына и целого рода Бутурлиных, ведь это могло сильно пошатнуть их позиции.
Боярский совет незамедлительно начал активную маркетинговую компанию по обелению своей чести и достоинства. Тысячи громких встречных исков. Публичные выступления Трубецкого стали ежедневной новостной повесткой в империи. Вельяминов бросил все что у него есть, чтобы защититься. Деньги, подкупные СМИ, митинги, даже закон.
Боярский совет пошел ва-банк и начал открыто противопоставлять себя императорской власти. Выставлять себя спасителями и голосом народа, а царскую семью угнетателями и пережитком прошлого. Обещая больше свобод и власти народу, Вельяминов покупал их лояльность и подготавливал почву для решающего шага.
И пусть мы это понимали, сделать ничего не могли. Старый свин делал все юридически чисто и опирался исключительно на закон, а нелегальные и темные дела не удавалось привязать к совету.
И любое неосторожное действие могло сделать боярский совет жертвой в глазах народа, поэтому обе стороны окопались, продолжая давление друг на друга и ожидая ошибки.
Российская империя медленно, но верно, погружалась в пучину хаоса, а остальные страны потирая руки наблюдали со стороны, подкидывая дров в огонь скрытно, из тени.
Коновницын был чертовски прав. Гражданская война неизбежна. Сколько бы Вельяминов не бился и не кичился через СМИ, что клеветники и изменники, разжигающие ситуацию и уничтожающие страну изнутри будут наказаны, знающие стороны прекрасно все понимали.
Боярский совет отчаянно тянет время и готовится нанести удар. Трубецкой намеренно затягивает дела, а Вельяминов выкидывает миллионы ежедневно, чтобы всеми силами отстрочить неизбежные обвинительные приговоры.
На такой пороховой бочке Российская Империя живет последний месяц. И каждый житель, как и весь остальной мир с замиранием ждут чем все это закончится.
Военные силы и количество сторонником приблизительно равны и именно поэтому холодная часть войны длится так долго. Но с каждым днем Вельяминов все сильнее оказывается загнанным в угол. А все мы знаем, что сделает раненный зверь, когда его прижмут.
Будет биться до последнего вздоха.
— Ты всегда отвечаешь нормально, — недовольно покачала головой Катя Богданова, покручивая в руке розовый кончик волос, — и каждый раз ты выходишь оттуда едва живой. Так и скажи, что я облажалась при создании тренировочного конструкта. Я ведь не моя сестра. Я никогда этого не делала…
— Прекрати, Кать, — резко отрезал я, — ты не понимаешь, о чем говоришь. Конструкт идеален, Варвара и близко бы не справилась с подобной задачей.
И я ничуть не лукавил, говоря это. Обычный персональный тренировочный конструкт состоит из базовой техники пространственного кармана и десятком техник тонкой настройки собственного пространства. По завершении получается индивидуально настроенная автономная комната способная тренировать слабые места одаренного.
Просто комната, которая никак напрямую не взаимодействует с тем, кто в нее заходит. Лишь меняет свои собственные свойства и форму.
Но конструкт, который я запросил у Кати Богдановой не был обычной комнатой, для создания условий тренировки он залезает в подсознание одаренного и вытаскивает образы оттуда. Потаенные страхи, подавленные воспоминания, худшие кошмары и прочие прелести несознательного становятся твоими противниками.