— Куда именно выдвигаться? — не совсем понял я, что Коновницын имеет в виду.
— Уничтожать боярское сословие, — мгновенно ответил боярин, — это ведь первое твое условие в нашем контракте и к завтрашнему утру оно будет исполнено.
Я прикрыл глаза и за долю секунды прогнал в голове весь диалог с Коновницыным еще раз. Вдруг я что-то не так понял, или пропустил. Но нет, все верно. Боярин заявил, что Вельяминов неуязвим и уже через минуту начал противоречить самому себе.
— Так ведь главный боярин бессмертен, разве нет? — произнесла всем очевидный факт вслух Катя Богданова вместо меня, опасливо покосившись на дверь додзе.
Движение внутри здания она тоже ощутила, как и то, что Коновницын заблокировал выход силой, чтобы мы успели закончить разговор.
— Неуязвим, — спокойно поправил Коновницын и надел цилиндр, — но, если это и можно обойти, лучшего шанса чем сегодня ночью уже не представится. Спрашиваю последний раз, Марк, ты идешь? — жестким вызывающим тоном спросил Коновницын и протянул мне руку.
Родовым взором я заметил, как ладонь боярина, покрытая черной перчаткой, начала светиться сложной потоковой вязью. Пространство мгновенно окутали миллионы тонких разноцветных нитей и, словно паутина, стали туго оплетать Коновницына.
С ходу разобраться в сути сложной многоуровневой астральной техники боярина даже у меня не было никаких шансов. Однако решать надо было немедленно, потому что физическая оболочка Коновницына начала исчезать.
Арсений настойчиво требовал не действовать без него. Гавриил очень просил держать его в курсе планов. Голицын старший умолял дать ему еще немного времени подготовить Санкт-Петербург к войне и совершать необдуманных поступков.
Но я дал клятву и долг Хранителя перекрывает все остальное.
С одной стороны, если я уйду, то Романовы окажутся в опасности. С другой, если Коновницын не лжет, мы покончим с Вельяминовым раз и навсегда.
Выбор. Я обязан его сделать.
У меня нет права на ошибку. Только не здесь и не сейчас.
Это правда, что пока Коновницын не появился на крыльце додзе «Цветочек», я не знал, что делать и мог лишь ждать. Но также правда и то, что этому скрытному ублюдку плевать на меня и я совершенно не знаю куда боярин меня перенесет.
А вдруг это будет ловушка? Вдруг, за этот месяц Коновницын понял, что совершил ошибку, поддержав меня? Вдруг, этот месяц был проверкой. Проверкой, которую я провалил, так и не сумев подобраться к Вельяминову.
Если это ловушка, то шансов выбраться будет крайне мало. В бою против Коновницына я бессилен, а без меня боярский совет никто не сможет остановить.
Мысли неслись в голове с молниеносной скоростью сменяя одну за другой. Пришлось применить ментальную технику и активировать боевой поток, чтобы у меня было чуть больше времени. Но, чем больше я думал, тем сильнее убеждался, что риски обоих решений равнозначно огромные.
Вероятность ошибки пятьдесят процентов.
Проигнорировать боярина и упустить единственный шанс на победу или довериться ему и закончить игру с Вельяминовым уже сегодня?
Довериться… все упирается в доверие.
Срань. Ненавижу гадать. Я привык просчитывать и выбирать оптимальное решение исходя из реальной ситуации.
Почему. Почему, бля*ь тогда одно из самых важных решений в моей жизни упирается в сраное доверие?
Вселенная просто стебется надо мной. Ведь прекрасно знает, что я никому на этом свете не доверяю.
Ни единая оставшаяся в живых в этом мире душа этого не достойна.
С этой мыслью я прикрыл глаза и глубоко вдохнул. И как только я это сделал, ответ пришел сам собой. Всплыл из глубин воспоминаний простой парой слов, которые я из года в год слышал от своего деда.
«Джентльменское соглашение».
Для меня эти слова ничего не значат, как и наличие соглашения с Коновницыным не увеличивает мою степень доверия к нему.
Однако, единственный в моей жизни человек, которому я мог полностью доверять, произносил эти два слова с нескрываемым уважением в адрес боярина, с которым сражался сотни раз.
А заслужить уважением старого садиста крайне сложная задача и его наличие говорит в пользу Коновницына куда больше, чем он сам.
И этот фактор стал решающим, заставив меня довериться деду в очередной раз. Приняв решение, я открыл глаза.
За время моих раздумий прошло от силы секунд пять реального времени, и Коновницын стал прозрачным лишь наполовину.
Сложный конструкт, очевидно, включал в себя технику телепортации через астрал и к этому моменту разноцветные нити уже оплели всего боярина целиком.